Ульрих слышал вопли орков, рёв мотора и хруст ломающихся костей. Он слишком хорошо знал Хана, чтобы сомневаться насчёт происходящего. И не имел совершенно ничего против.
- Шо, батько, не стерпел? - весело поинтересовался капеллан, готовя к установке мельта-бомбу. Грузовики остановились у ворот моста. Память воскресила голографический план крепости, предоставив возможность выбрать порядок действий. - Отпускай его, дитя. Он больше не нужен, - это уже к Шилари.
Едва услышав команду Хана, Волк бросился наружу, не забыв предварительно разнести голову сидевшего за рулём орка разрывным болтом. "Надо будет - сам поведу," - подумал он.
- За Императора, братья! - восторженный клич звучал так, словно капеллан поднимает в атаку целую роту. - Откохаем, как надо, - добавил он сквозь зубы. Прыжок, многократно усиленный тягой реактивного ранца мгновенно поднял Ульриха над башенкой с одиноким пулемётчиком. Силовой молот обрушился на проржавевший навес, превращая в единое месиво металл и плоть мерзкого ксеноса.
Но это было лишь начало. Прыжковый ранец уже нёс Волка к расположенной рядом огромной бронированной башне. Он закрепил мельта-бомбу у основания широкого дула, выставив таймер на десять секунд, и прыгнул на стоящую напротив башню со множеством бойниц. Восемь. Ульрих не мог похвастаться среди космодесантников меткой стрельбой, но если уж брался за пушку, то выбирал такую, для которой прицел - излишняя роскошь. В этом плане счетверённая автопушка башни выглядела весьма многообещающе: такую достаточно просто направить в сторону врага и нажать на курок. Суетившиеся вокруг гретчины в мгновение ока были разорваны на части.
Семь, шесть, пять, четыре... Волк довернул орудие внутрь форта (благо, ксеносы уже почти сделали это за него) и открыл огонь по башням, которые могли представлять угрозу для грузовиков. Впрочем, таковых осталось не так уж много.
Три, два, один... Капеллан понимал, что серьёзная угроза для отряда в виде нескольких направленных на грузовики стабберов, находится прямо под ним. Благо, нападения изнутри ксеносы ждали куда меньше, чем снаружи. Нечеловеческим усилием Ульрих вырвал счетверённую пушку из гнёзд лафета. Отойдя на край площадки, он направил четыре дула вниз, метя в центр помоста и открыл огонь.
Проваливаясь вниз ярус за ярусом, Волк превращал в кровавый фарш управлявшихся с пулемётами гретчинов и расчищал себе путь наружу.