Не уходи безропотно во тьму,
Будь яростней пред ночью всех ночей,
Не дай погаснуть свету своему!
Хоть мудрый знает - не осилишь тьму,
Во мгле словами не зажжёшь лучей -
Не уходи безропотно во тьму,
Хоть добрый видит: не сберечь ему
Живую зелень юности своей,
Не дай погаснуть свету своему.
А ты, хватавший солнце налету,
Воспевший свет, узнай к закату дней,
Что не уйдёшь безропотно во тьму!
Суровый видит: смерть идёт к нему
Метеоритным отсветом огней,
Не дай погаснуть свету своему!
Отец, с высот проклятий и скорбей
Благослови всей яростью твоей -
Не уходи безропотно во тьму!
Не дай погаснуть свету своему!
брат-капеллан Диланей Томассон, орден Имперских Кулаков, М39.237.
Гиртый-Хан видел много смертей. Не меньше, чем Волк, пожалуй, побольше. Хоронить друзей ему тоже было не в новинку. Вот только теперь его собственную смерть наблюдал старый друг и брат по оружию. Сынко, как Величко его Хан, хотя, кто там кому в сыны годится, ещё пойди разберись.
Не мигая и не дрогнув ни одним мускулом изуродованного лица, Ульрих смотрел на останки своего командира, своего друга. Но в глазах его читалась скорбь, не выразимая никакими словами. Нет, не так капеллан видел их смерть. Должно было погибнуть друзьям, стоя плечом к плечу с оружием в руках, по колено во вражьих трупах и с ног до головы в крови. В лютой сече, какую они оба любили.
Но и теперь Гиртый пал, как воин, сражаясь до последнего. Под многозначительный зубной скрежет капеллана орки оттащили своих тварей от останков десантника. И тут над ареной раздался усиленный динамиками писклявый голос глашатая.
- Брат Вивьен, если во время боя тебе удастся уделить один патрон этому мелкому ублюдку, я буду тебе благодарен.
Хоть капеллан и пропускал мимо ушей пустословие гретчина, он прекрасно понимал его значение: ждать осталось недолго. И верно, вскоре на противоположном конце стадиона появилось нечто. И Ульрих честно признался себе, что никогда в жизни не видел такого огромного орка, а уж он-то их повидал. Ррроргхрэк, вышедший следом, был чуть ли не вдвое меньше.
- Отрубить голову и выжечь очи... - пробормотал Волк, глядя на босса. Он вдруг понял, что вся ответственность батьки теперь лежит на нём. Это ведь была задача для караула смерти. Благородный брат Манфред с пламенем истиной веры в груди, несомненно, был настоящим чемпионом Императора. Он был их знаменем, он привёл их сюда, но его миссия теперь исполнена, ибо лишь Караул Смерти способен одолеть такого врага. И битва эта не будет благородным поединком.
Раздумья капеллана прервал затрещавший помехами вокс. Корабли Храмовников вышли на орбиту.
- Говорит капеллан Ульрих Крэгхрэг. Визуальный контакт с целью подтверждаю, готовлюсь вступить в бой. Наблюдаю скопление значительных сил противника. Рекомендую массированную орбитальную бомбардировку по нашим координатам до начала высадки. Ну и помолитесь там за нас, пусть Император пришлёт нам миномёт.
Шагнули за ворота.
- У того бздуна, - Волк указал Вивьену на Ррроргхрэка. - Я ещё в зале мешок взрывчатки на поясе приметил. Ты уж облегчи ему ношу.
Иные мысли, беспокоевшие Ульриха, Бледный высказал в виде поручений сервочерепу. Проникнуть в замыслы орка Волк, увы, не мог. Но все эти замыслы ничего не будут значить, если капеллан убьёт босса прежде.