Сохранявший доселе подобие спокойствия лекарь не сразу нашёл в лёгких достаточно воздуха, чтобы суметь издать нужный звук. Да и когда он заговорил, голос его тяжело было узнать.
-Эрнесто! Эрнесто! Что вы делаете?! Немедленно выбросьте и вымойте руки. У вас мыло есть? Я вам дам, у меня в саквояже есть кусок. Можете не возвращать...
Зачем вы потащили ЭТО сюда? Мы подошли бы туда, где он лежал. Он там был только один?
Мойте тщательнее. Я знаю, что в холодной воде плохо мылится, трите ещё!
Сдерживая отвращение, лекарь всё же заставил себя подойти поближе и взглянуть на останки. Затем он перевёл взгляд на обвивавшую ножны зелёную лозу. Та, как будто не спешила чернеть и скручиваться, так что вроде бы непосредственной опасности пока что близость почерневшей плоти не представляла. Надо будет при случае высадить ненадолго лозу в местную почву, а пока что предстояла куда менее приятная работа. Со вздохом лекарь расстегнул пряжку саквояжа...