21 августа 2114 года. Вторник. (День 3)
Время: 9:55
Погодные условия: Сплошная облачность. Моросящий дождь. Температура воздуха +10 градусов Цельсия.
Присели на скамейки - молчаливые, настороженные. Принялись ждать.
Местный юноша косился на группу с любопытством, явственно терзаемый желанием пристать с расспросами, но держал себя в руках - видать, опасался Ториновского гнева.
Было тихо, только за одной из дверей доносилось ритмичное постукивание, сопровождаемое механическим лязгом. Звуки с улицы в помещение практически не проникали.
Дверь, за которой скрылся старшина, снова приоткрылась минут через пять. Торин выглянул в "приемную" и сказал:
-Залетай, достойные.
Стало быть, приглашал.
Поднялись, вошли один за другим.
Это был кабинет. Без оговорок - нормальный кабинет. Архаичный и бедноватый, как у председателя колхоза в фильмах о раннем быте страны Советов, но вполне обставленный.
Там был стол, покрытый вытертой бледно-зеленой суконной скатертью, и еще один, примыкающий к первому буквой "Т". Табуреты вокруг. Стеллажи вдоль стен.
Вся мебель была сделана кустарно. Добротно и аккуратно, но без лишних украшательств.
В углу стоял несгораемый шкаф: угрюмый, мрачный, облупленный пережиток катастрофы. На стене - календарь с изображением полулежащей девушки, чей взгляд откровенностью и призывностью соперничал с её минималистичным купальным костюмом. Печать типографская, и дата актуальная - август, четырнадцатый.
За столом - окно на улицу. Половина проёма забито всё той же вечной доской, зато вторая половина щеголяет настоящей оконной рамой с двойным остеклением. Шик.
На столе счеты-абак, письменный прибор, графин и стакан, стопка сероватой бумаги. Телефона только не хватает.
Все расставлено в столь нарочитом порядке, что возникает ощущение - пользуются всей этой канцелярской приблудой нечасто.
Единственным инородным элементом выглядел лежащий на столе двуствольный обрез. Вернее, не обрез даже, а, суда по обводам рукояти и ложа, специально изготовленное короткое ружьё.
В комнате помимо Торина оказалось еще двое мужчин. Один из них, одетый в свитер грубой вязки, сидел на "хозяйском" месте за столом. Большой, грузный, с окорокоподобными руками борца-тяжеловеса, он, что называется, внушал. Хозяин кабинета (а это, по всей видимости, был он), был чёрен, кучеряв и густ волосом; горбонос и темноглаз. В общем, внешностью своей походил на представителя южных народов, но не кавказского корня, а скорее арабского. Его лицо через левый глаз пересекала повязка из бинта. На месте глаза она была чуть влажной. На вид мужчине было лет сорок с хвостиком.
Второй потомок стоял, привалившись плечом к стенке. Это был среднего роста, плотный, хоть и не толстый, человек с обширной, оголяющей макушку залысиной, и печальными глазами за стеклами круглых очков, делающих его немного похожим на товарища Берию.
Торин указал рукой на стулья:
-Падайте.
Затем представил собравшихся:
-Мельников, мэр - это про чернявого здоровяка.
-Симон, вольный гандлер, - так был отрекомендован лысоватый очкарик.
-Марк, Транш, Свист - Торин поочередно указал перстом на каждого из гостей Города. - Старший у них Марк.
Мельников кивнул, и пророкотал из недр своей знатной бороды:
-Добро. Ну, Марк, высекай - кто вы, с чем и откуда пришли, и чего от нас бьете? Слушаем.