- То есть, ты считаешь себя виноватой в долбоебизме Эндрю? - изогнула бровь Фаина, после чело склонила голову к плечу. - Или ты считаешь себя виновной в том, что встречалась с Эндрю, подозревая, что он убил твою сестру? Или ты считаешь себя виновной в том, что не имела достаточно смелости признаться себе, что Эндрю, действительно, сделал это?
Она хмыкнула.
- Вообще, того, что он сделал с тобой, более чем достаточно, чтобы перекрыть любой из этих грехов, а то, что он с тобой собирался сделать, лично я считаю достойным наказанием, только в том случае, если ты наблюдала за изнасилованием сестры, угорала бы над этим, да ещё бы советы давала. А, знаешь, что забавно? То, что я - крайне жестокий человек, и большая часть поборников морали не согласна со мной.
Фаина покачала головой.
- Не делай глупостей. Ты не убивала сестру. Если бы ты бросила бы Эндрю, для тебя бы это ничем хорошим не закончилось бы, потому как этот парень бы в таком случае сделал бы с тобой то же, что сделал и с Даной. Ведь ублюдок уже попробовал, и ему понравилось. Малькольм был грёбанным психопатом-извращенцем, для которого смерть Даны была всего лишь щитом, которым он мог прикрываться, чтобы считать себя правым. В конце концов, желай он отомстить, а не порезвиться с хорошенькой цветочницей, тогда бы пытал Эндрю наравне с тобой или даже больше. Я не могу говорить за Дану, но и не буду. Это бессмысленно. Я скажу за себя.
Девушка наклонилась вперёд, к самому уху Элис.
- Тот факт, что ты испытываешь чувство вины, говорит о том, что ты человек, куда лучший, чем я. И если я имею право существовать на этом свете, то ты и подавно. А теперь, соберись. Уныние не просто так записано, как смертный грех. Библия, на самом деле, умная книжка, в которой даже после столетий надругательств над текстом писания, остались стоящие мысли. И не смей расстраивать меня: или хочешь сказать, что я зря рисковала жизнью дважды? Хочешь сказать, что врачи вытаскивали меня вчера с того света только для того, чтобы я увидела, как твоя душа умирает в живом теле?