Отступать было нельзя, из глаз девочки брызнули слёзы, а сама она сжала зубы так плотно, как могла... кажется, ощущая при этом вкус чьей-то крови. Рвать-рвать-рвать! Нарушительница! Ступила на территорию хозяина! В голове сквозь метающихся из стороны в стороны панических мыслей, за которые девочка не могла толком и зацепиться, ощущая эту одержимость, была одна... та самая, которую она сообщила хмору. Облик её самой с одним глазом и зияющей кровавой пустотой на месте другого. Тождественность! Если она убедит себя в тожественности себя же Одноглазому, тогда и одержимость потеряет смысл! Ей не за что будет зацепиться! И вот, не сдерживаясь более, лишь направляя свою ненависть в иное русло, она разлепила веки на левом глазе, после чего, отпустив копьё, впилась скрюченными, словно бы когти, пальцами в своё собственное око, намереваясь вырвать его! Вырвать... и съесть.