- Проклятье! Опять пресекается дыхание! - вдруг осознала Мака. Она ведь сделала вдох, сказала всё на выдохе, и теперь, от волнения, снова не могла вдохнуть. - Нельзя-нельзя-нельзя дать ему понять, что у меня с этим проблемы! Меня же от клуба отстранят тут же!
Она на секунду замялась. Спина всё ещё оставалась согнутой.
- Моего лица не видно. Никто не заметит, если я сделаю вдох ртом. Надо только делать это медленно, пока я выпрямляю спину.
Поставив перед собой цель, Мака начала медленно выпрямляться, приоткрыв рот, чтобы сделать вдох. Вдох был медленным, очень медленным, почти болезненным, но она отлично знала, что если будет быстро вдыхать ртом, когда у неё пресекается дыхание, вдох получится судорожным и громким, а этот звук, ко всему прочему, ещё и довольно противный. По крайней мере, по её собственному мнению. По мере того, как она выпрямлялась, её рот закрывался, таким образом, что когда она выпрямилась, все могли увидеть упавшие на лицо волосы, проглядывающие сквозь пряди закрытые глаза и закрытый рот.
- Итак, мои лёгкие полны воздуха. Теперь нужно не потратить его зря.
Она чуть мотнула головой, отбрасывая пряди влево и вправо, после чего подняла веки и посмотрела прямо в глаза тренеру.
- Сенсей, - начала она. Каждое слово было чётким, хорошим, громким, но между ними были довольно заметные паузы.
- Концентрируйся на речи. Концентрируйся на речи, - мысленно дрожала она.
- Я. Хочу. Записаться. В. Клуб.
Любой, наблюдающий за Макой со стороны мог отметить, что эта речь прозвучала так монументально, словно бы все, кому не лень хотели запретить девушке это простое и невинное действие, а она, вопреки всему, добралась до этого зала и изъявила своё желание.