Принимая приглашение чернокнижника, Хельга убедила себя, что делает все это лишь ради того, чтобы понять личность преступника и затем, вооружившись новыми знаниями, все-таки арестовать его. И пускай внутренне прокурор понимала, что это все лишь отговорки и попытки оправдаться перед самой собой, но это было хоть что-то, хоть какой то аргумент в пользу столь неподобающих для честной католички и верной подданной Святого Престола действий.
Приняв для себя решение, фон Веттин целиком и полностью отдалась неторопливой прогулке рука об руку с Хельмутом, решительно абстрагировавшись как от долга службы, так и от мыслей о том, что ее спутник - воплощенное зло. Хельмут был хотя и врагом, но умным и интересным собеседником и достойным оппонентом, и упускать возможность померяться интеллектом с таким оригинальным мужчиной было бы чертовски обидно. Кроме того, Хельга понимала, что подсознательно желает, чтобы ее увидел кто-либо из знакомых барышень: прокурор невольно чувствовала странную гордость от того, что ее держит под ручку столь очаровательный мужчина и хотела продемонстрировать всем, какие кавалеры ухаживают за городским прокурором.
Проследовав за колдуном, женщина ни на минуты не пожалела, что приняла его приглашение. Прекрасно знавший Кэндлмесс, Хельмут повел свою спутницу в дальние закоулки Старого Города, о существовании которых майор даже не подозревала. Перед Хельгой, во все глаза смотревшей по сторонам, проплывали поразительные и изящные в своем утонченном великолепии декаданса старинные готические строения, которые вкупе с узкими, петляющими улицами, вымощенными потертым отвремени булыжником возвращали фон Веттин почти на тысячу лет в прошлое - в мрачные, но восхитительные в своем темном упадке времена кровопролитных войн и неизлечимых болезней, нашедших свое отражение и в архитектуре того времени. Прокурор, чуть подмерзшая от пронизывающего ветра, инстинктивно прижалась потеснее к своему спутнику, к которому она сейчас испытывала искреннюю благодарность за тот Кэндлмесс, что он подарил ей.
Как оказалось, Хельмут не был лишен некой театральности, а вслед за готикой Старого Города последовал старый парк, своим запущенным великолепием и увяданием навевавший легкую грусть, поразительно светлую и чистую, словно капля росы на цветке. Чувствовавшая внутри некую эфирную легкость и возвышенный полет души, женщина не могла удержаться от того, чтобы не собрать с земли букет из увядших листьев: желтых, багряных, алых, и не взять с собой этот утонченно-печальный символ того, что ничто не вечно под луной. Пустынный парк очаровывал своей красотой и изяществом, взгляд, словно загипнотизированный, вырывал из яркого разноцветья увядающей природы то мрамор статуи, то печальный гранит давно пересохшего фонтана, то затянутые плющом руины беседки. Окружение было поразительно в своей благородной меланхолии, и прокурор чувствовала, как наполняют ее эмоции этого старинного места.
За аллеей увядших кленов взору женщины и ее кавалера открылся заброшенный особняк. Некогда поражавший своим великолепием, ныне он производил гнетущее впечатление позабытости и запустения. Фон Веттин казалось, что они оказались в безвременье, и даже не в Кэндлмессе, а в неком другом мире, отделенном от реальности лишь пыльной ширмой человеческой зашоренности, отказывающейся видеть хоть что-то за пределами их ограниченного сознания.
Старыми коридорами, напомнившими на секунду о кошмарном сне, Хельга и Хельмут вышли в небольшой внутренний дворик, где давно позабытый фонтан с тремя каменными ангелами окружали кусты уже опавших роз. Мужчина тепло и ласково улыбнулся ей, вопрошая, как понравилось прокурору то место, куда он привел ее, и пораженная мрачной красотой сада женщина, чувствуя себя очарованным странником, не задумываясь ни о чем обняла колдуна, крепко прижавшись к нему:
- Ах, Хельмут, это великолепно. Это поистине прекрасно. У меня нет слов - тут любые слова грубы и неизящны...
Погруженная в свои чувства и потрясенная мрачным очарованием увядания и заброшенности, забывшая обо всем Хельга скинула с плеч мешавший плащ, совсем позабыв о пистолете в кармане, и плавным движением опустилась на парапет фонтана, наслаждаясь волшебством того места, что подарил ей чернокнижник и продолжая держать в руках букет опавшей листвы.