Наконец-то она выспалась! Значит, снотворное не подвело! Сегодняшним прекрасным днем Хельге все казалось замечательным, и она даже испытала прилив несказанной благодарности к Хельмуту за то, что он ее не беспокоил.
Хельмут... Мысли о нем заставили прокурора потянуться за запретной перепиской. Написал ли он еще что-то? Ждут ли ее веру и разум новые испытания?
Как оказалось - написал. А он, оказывается, еще и поэт! Такое послание нельзя было оставить без ответа, и дать ответ ответ прозой - значило проиграть. Фон Веттин никогда раньше не марала бумагу стихами, считая это уделом пустоголовых глупцов, и сегодня ей впервые в жизни предстояло облечь строки в рифму. Нетвердой походкой женщина подошла к пальто и вынула из кармана пачку сигарет. Нервно закурив, она даже забыла про свой принцип: не курить в спальной. Достав из стола бумагу и ручку, Хельга принялась писать.
Как оказалось, это не так уж и сложно, как она боялась: десять минут, три сигареты и два испорченных листа, и вот стихотворный ответ готов. Осталось только перенести его в книгу. Хотя нет - для Хельги черный том потихоньку становился Книгой с большой буквы.
"Милый Хельмут!
До чего очаровательно Ваше коварство! Оно произвело на меня впечатление столь сильное, что нынче утром я не удержалась и написала для Вас этот простой ответ.
Я - лишь скромный служитель закона,
И вам меня не понять,
И видит пречистая дева - Мадонна,
Не след вам меня искушать.
В этом городе я - инструмент правосудия,
Механизм для законов и норм.
Уж давно затянулась прелюдия,
Прошел сезон словестных форм.
Для меня вы - полуночный странник,
Демонолог в наряде из лжи.
Для меня вы - из ада посланник,
Что Христу никогда не служил.
Заклинаю отбросить вас тайны,
Не жалаю в загадки играть.
Знаю - ваши слова не случайны,
Это все - чтоб меня испытать.
Знаю, с честью пройду чрез преграды,
Верю, кредо останусь верна.
Ваш секрет будет мною разгадан,
Победит лишь моя сторона.
Поймите и меня, прелестный Хельмут!
За сим откланяюсь, дабы не мешать Вам вести приготовления к нашей грядущей встрече
Ваш подруга, Хельга, прокурор Кэндлмесский".
Все. Написала - и заставить себя забыть о Книге до самого вечера. А так хочется замереть над ней, увидеть, как из ниоткуда появляются строки, продолжить беседу... Но - нельзя. Она - страж закона, и ее долг перед Господом и людьми обезвредить колдуна, чтобы он не смог более совратить никого.
В мозгу Хельги все звучали на разные тона строки из послания Хельмута. В глубокой задумчивости женщина позавтракала, умылась, привела себя в порядок и, одевшись, вышла из дому на чуть морозную улицу. Легкий осенний ветерок каснулся ее лица, и тут же отпрянул, будто не желал иметь с прокурором ничего общего. Казалось, даже опавшая листва разлетается у нее из под ног, дабы она не каснулась ее.
В задумчивости женщина брела по субботнему Кэндлмесу, не обращая внимания ни на то, что твориться вокруг, ни на ругань от случайно задетых прохожих. Лишь перед зданием архива она немного пришла в себя. Подняв голову и добавив во взгляд стали, сжавшая губы в тонкую ниточку прокурор поднялась на второй этаж и открыла дверь с табличкой: "Первый отдел. Вход только по спецпропускам".