Было ли тому виною снотворное? Или, быть может, подлый чернокнижник Хельмут изволил хоть одну-единственную ночь не напускать на бывшую монахиню своих губительных чар? Так или иначе, с пятницы на субботу Хельга спала отменно и так спокойно, как спят разве что святые или маленькие дети, весь день резвившиеся на свежем воздухе. Ни разу не прервал покоя барышни фон Веттин тревожный стук в дверь, не раздался топот крошечных ножек у порога, не тукнул жёстким клювом в оконную раму чёрный мрачный ворон. И даже сны - дурные сумрачные сны - не посещали Хельгу. Не было ни страшных демонов, ни бесконечных лестниц, ни бездонных пропастей - только глубокая, лишённая сновидений дрёма навалилась на леди прокурора, точно пуховая перина.
Очнулась женщина около одиннадцати, чувствуя себя бодрой и отдохнувшей. Это было настолько чудесное и лёгкое ощущение, что прокурору самой в него верилось с трудом. Покосившись на будильник, она всё-таки понежилась в кровати минут десять, а потом потянулась за книгой, бывшей полем словесной баталии меж нею и мерзавцем-колдуном.
Новое послание от Хельмута было в наличии и отличалось от предыдущих.
"Милая Хельга!
До чего очаровательна изворотливость Вашего ума! Она произвела на меня впечатление столь сильное, что нынче ночью я не удержался и написал для Вас это простое стихотворение.
Я - пульса нервное биенье
И свет немеркнущих очей;
Я - отрицание и рвенье
В чреде случайных мелочей.
Я - украшение на шее,
Я - книга мрачная без слов
И труп, заваленный в траншее,
И старый лживый богослов.
И в эротических виденьях
Я обнажаюсь до костей,
Чтоб испытать твоё терпенье
И знанье собственных страстей.
Я расскажу тебе о тайне,
Что каждый день с тобой живёт -
Иносказательно, случайно
И всё почти наоборот.
Я так подсказки разбросаю,
Чтоб ты смогла меня понять
И чтоб догадки парой саев
Язвили разум твой опять.
Разгадайте же меня, прелестная Хельга!
За сим откланяюсь, дабы не мешать Вам вести приготовления к нашему завтрашнему свиданию.
Ваш друг Хельмут".