Что-то странное, непонятное творилось вокруг. Казалось, изо всех щелей, изо всех проемов за ней наблюдают немигающие глаза. Даже столь надежные ранее стены казались будто сотворенными из прозрачного снаружи стекла. Свет сквозь окна выглядел порочной насмешкой над привычной действительностью, тени по углам будто тихо переговаривались, ожидая, что она предпримет.
Захлопнуть занавеси, включить везде свет! Не помогает! Что же еще предпринять? Молитва! Искренняя молитва разгонит тьму и принесет покой мятущейся душе! Там же, где стояла, Хельга рухнула на колени, вознеся страстную мольбу Деве Марии:
Ave, Maria, gratia plena; Dominus tecum:
benedicta tu in mulieribus, et benedictus
Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus,
nunc et in hora mortis nostrae. Amen.
Не помогло. Вернее, не совсем помогло - фон Веттин нашла в молитве успокоение, но дом так и не стал безопасен. Впрочем, подуспокоившаяся прокурор решила, что будет ежедневно, а вернее - ежевечерно отмаливать родные стены, пока рядом с творением рук человеческих не станет рядом незримая преграда, сотворенная чистой верой.
Переодевшись, спрятав книгу и поужинав, Хельга задумалась над тайной кулона. И все-таки, что же он означает? Для чего Хельмут подарил его ей? Вопросов было много, вот только ответов на них небыло. Но спрятать амулет, или выбросить его, или еще куда деть - значит, показать свою слабость, свой страх. Этого прокурор не могла себе позволить, и посему решила носить его с собой: пускай колдун знает, что ей - пускай и бывшей, но всеже монахине, его дивольские дары не страшны.
А ночью снова пришел кошмар. На сей раз он был куда как более жутким, чем предыдущие, он опутывал Хельгу липкой паутиной страха, словно адский музыкант, играл на обострившихся чувствах, издевался над ней, делая замок похожим на цитадель Альтштадта, которая могла стать ей родовым гнездом - но не стала. Бесконечная лестница петляла, то вела ее вниз, то вверх, то сужалась так, что она почти касалась плечами стен, то расширялась до такой степени, что ее края терялись во мгле. Казалось, что бегству небудет конца, и что ей навек суждено убегать, а козлоногому - гнаться за ней.
Но всему приходит конец, не зря писал Экклесиаст: "Все проходит, пройдет и это". Громкая трель будильника вырвала ее из тенет кошмара, вернув в куда как более светлую действительность. Сборы недолги - дверь открыта. Но немедленно отправиться на службу помешало новое письмо Хельмута, на сей раз несшее в себе таинственную загадку и намек на то, что он следит за прокурором.
Опаздывать было нельзя, и, убрав послание в сумочку, женщина отправилась на работу, решив попытаться разгадать загадку послания уже там. По прибытии в прокуратуру плохо выспавшаяся, а, следовательно, раздраженная, фон Веттин устроила всем форменный разнос, и тем выпустив пар, заперлась в кабинете, потребовав не беспокоить ее, кроме случаев государственной важности. Удивленные таким поведением подчиненые пришли к единогласному мнению, что начальник поссорилась со своим таинственным любовником и теперь из-за этого взвинчена. Женская часть коллектива потом еще пол-дня обсуждала кандидатуру этого незнакомца. К каким-либо выводам они не пришли, лишь убедились, что отношения старшой и неизвестного продолжатся: кулончик-то все еще на Хельге!
Только запершись в кабинете, задернув шторы и убедившись в отсутствии камер слежения, фон Веттин села за стол и положила перед собой загадочное послание. Подозрения не отпускали прокурора: он знает, что она не проверяла книги перед сном, и даже не проверяла с утра! Он явно следит за каждым ее шагом! Казалось, решившая передохнуть паранойя вернулась, и, удобно устроившись в ее душе, ласково поинтересовалась:
- За нами следят, хозяйка, и не факт, что колдун действует в одиночку. Любой может следить за нами, любой, кто нас окружает. Что же мы должны предпринять? Нанести удар первыми?
С трудом загнав взявшее слишком много воли чувство поглубже, женщина решила: к дьяволу работу, сейчас надо разгадать загадку в письме. И сделать это исключительно самой, не вмешивая в это дело никого и не спрашивая Хельмута.
Перед прокурором легли чистый лист и ручка. Чтоже, будем разбирать послание по словам. Но, чтобы понять безумца-колдуна, надо постараться мыслить, как еретик. Подвинув бумагу к себе и периодически кидая взгляд на послание, она начала писать:
"ни в коем случае не ... в ближайшую неделю" - тут вопросов нет.
1) Покупайте
- приобрести в собственность/личное пользование
- в широком смысле - обзавестись
- что-то из карточной игры: прикуп, вроде бы
2) Мясо
- собственно мясо
- покойник
- уголовное дело
- кардинал/инквизитор ??? (если по цвету риз...)
- пехота/младшие чиновники/городская стража
-может, все люди для Х. мясо?
3) Виселица
- собственно шибеница
- палач/убийца/инквизитор/каратель/разбойник???
- нашейный крестик?
- исходя из предыдущего: церковь?
- пенициарные органы
- органы правосудия и правоохранительные органы
Итого варианты действий:
- не покупать мяса. Вообще. Мало ли...
- не общаться со святыми отцами и не ходить в церковь
- не принимать новых сотрудников
- не посещать приемы, правоохранительные органы, тюрьмы etc.
И вот мысли изложены. Задумчиво крутя в пальцах ручку, Хельга задумалась: почему она так безоглядно доверяет Хельмуту? Наверное, потому, что она сомневалась, что письмо колдуна - шутка, издевка или попытка нарушить работу городской прокуратуры путем отвлечения ее начальника от более важных дел. Слишком серьезный человек еретик для таких мелочей. Плюс ко всему, он ей явно заинтересован, а значит - не желает зла.
Оставшуюся часть дня прокурор посвятила исключительно работе и ожиданию прибытия домой: там ее ждет ответ от Хельмута. И вот рабочий день окончен. Решив избежать кошмаров, женщина по дороге домой зашла в аптеку и купила снотворного: лучше глубокий сон без сновидений, чем такое.
И вот дверь дома отворилась. Заперевшись, скинув сапоги и пальто, Хельга почти бегом ринулась к тумбочке и дрожащими руками извлекла книгу и открыла ее...