Завершив свой краткий спич, адресованный коварному чернокнижнику, Хельга отложила чёрную книгу и перьевую ручку. Ей словно стало легче дышать, и тонкая – на самой грани восприятия – ноющая боль наконец-то отпустила её виски. Но даже это не принесло фон Веттин ни расслабления, ни покоя. Привычная и уютная квартира больше не казалась безопасной. Старый изукрашенный скульптурой и барельефами дом не напоминал надёжную крепость. Витражные окна, чьи разноцветные блики привносили загадочного очарования струящемуся сквозь них свету светила днём и фонарей вечером, теперь выглядели зловещими. Чтобы не видеть их красных и оранжевых всполохов, Хельга плотнее задёрнула тяжёлые бархатные занавески.
Переодевшись, дочь маркграфини убрала под подушку проклятый книжный том. Про себя она отметила, что перед сном лучше упрятать его понадёжнее, поскольку в пятницу обычно приходит горничная. Хоть та работала на совесть и в краже хозяйских вещей или излишнем любопытстве замечена никогда не была, рисковать понапрасну не стоит. Кто знает, что ещё умеет чёртова книга? Прокурор не считала нужным проверять её свойства таким опасным и в высшей степени сомнительным способом.
Порешив на том, молодая женщина отправилась на кухню. После ужина, попивая пахнущих специями чай, она курила и вертела в пальцах подаренный треклятым подлецом Хельмутом медальон, внимательно осматривая его. Увы, украшение выглядело совершенно обычным и никаких признаков дьявольского происхождения на себе не несло. Его загадка по-прежнему оставалась неразгаданной, и Хельга могла только строить домыслы касательно предназначения вещи. Служила ли подвеска средством связи, как книга? Или кулон помогал тёмному магу следить за ней? Или всё-таки являлся тем, чем являлся – просто необычной дорогой безделицей, заставлявшей бывшую монахиню ломать голову и отвлекавшей её от чего-то действительно важного?
Хельга только пожала плечами и побрела в ванную. Сегодня она хотела лечь спать пораньше, поскольку выспаться было жизненно важной потребностью. От постоянного нервного напряжения и хронического недосыпания ей уже мерещится всякая чертовщина даже там, где этой самой чертовщины и в помине быть не могло. Что доброго будет, если прокурор вдруг застрелит ни в чём неповинного капитана Аквитанских пикинеров (не вменять же ему в вину подвоз барышни на служебном «Баярде», в самом деле), оправдывая свои действия бредом о визитках с кровавыми письменами? Ничегошеньки ровным счётом.
Проведя в ароматной пенной воде около часа, фон Веттин высушила и причесала волосы, облачилась в ночную рубашку и хотела было устроиться почивать, как ладонь её случайно нащупала под подушкой книгу. Она повертела том в руках, пребывая в раздумьях. Решившись, она открыла его на нужной странице, но никаких новых записей не появилось. Злодей Хельмут или ещё не изволил ответить, или готовил новую пакость, или вообще счёл необходимым проигнорировать её весьма оскорбительное и уничижительное послание. Вот только в последнюю версию молчания мерзавца верилось с превеликим трудом.
Захлопнув переплёт, прокурор сунула книгу в ящик прикроватной тумбочки и заперла его маленьким ключом. Этот ключ она повесила на общую связку и сунула её в сумку. Спрятав таким образом скверный предмет, Хельга забралась под одеяло, свернулась калачиком и вскоре уснула.
Новое видение не было связано ни с её вчерашним падением в бездну, ни со сладострастным предобеденным сном. Теперь фон Веттин, облачённая в монашеские одежды, бродила по большому роскошному зданию, которое могло быть исключительно фамильным гнездом герцогского или княжеского рода. Богато расшитые гобелены на стенах, скульптура и лепнина, серебряные с чернью чаши, тонкой работы драпировки на высоких стрельчатых окнах, светильники, украшенные резьбой и драгоценными гранатами – всё это говорило о процветании владельца имения. Странными казались лишь мотивы фресок, гобеленов и прочих украшений: на них не прославлялись подвиги мужчин родовитого семейства или краса его женщин, не были изображены сюжеты охоты и рыцарских поединков, но красовались портреты демонических существ и совершенно непотребные в своей откровенности и изощрённости сцены плотской страсти. Участниками сих сцен непременно были притягательной наружности человеческие девы, отдававшиеся дьяволам всех мастей в порыве безудержной разнузданной похоти. Краснея и стараясь не смотреть на эту невообразимую развязность, Хельга устремилась из главной залы в один из боковых коридоров. Не прошло и пяти минут, как она заблудилась в хитросплетениях комнат и переходов. Отчаявшись определить своё местонахождение, девушка вдруг замерла. Слуха её коснулся чужеродный звук. Так стучат копыта подкованной лошади по мостовой, но откуда в замковых помещениях взяться этому животному? Взгляд фон Веттин случайно упал на фреску, чья тематика не отличалась от тематики предыдущих. Демон, сплетавшийся в объятиях с юной прелестницей, был… козлоногим.
Девушка похолодела, осознавая, что где-то поблизости бродит самое настоящее чудище, вылезшее из самого Ада. Стук копыт неуклонно приближался, и Хельга, не разбирая пути, бросилась прочь. Миновав какое-то количество помещений, она оказалась у ступеней ведущей вниз винтовой лестницы. Обернувшись, прокурор заметила рогатую тень, павшую на стену коридора, и все её сомнения разом рухнули. Не чуя под собой ног, она перепрыгивала сразу через две ступеньки, а лестнице всё не было конца…
Громкий звон заставил фон Веттин подскочить на месте. Впрочем, то был не торжествующий хохот демона, настигшего свою жертву, но самый что ни на есть обычный будильник, возвещавший о необходимости просыпаться. Первым желанием прокурора было проверить книгу, но она сдержалась. Лучше посмотреть вечером. Она так рассеяна, что ненароком забудет этот своеобразный аналог телеграфа на самом видном месте.
Кажется, Хельмут каким-то образом проведал о её решении, поскольку в дверной ручке торчал очередной конверт, похожий на первый как две капли воды. Прокурор вскрыла его и вынула написанную на привычной бумаге привычными алыми чернилами записку.
«Моя драгоценная Хельга!
Ведая, что мне не стоит ждать Вашего письма ранее, чем сегодняшним вечером, я должен сим посланием оповестить Вас о грозящей Вам опасности. Свет очей моих, ни в коем случае не покупайте в ближайшую неделю мяса с виселицы!
С уважением, Ваш друг Хельмут».Саунд:
ссылка