Колдун паскудно хихикнул, но показываться не спешил.
- Странный охотник требует к себе нестандартного подхода, - Виктор готов был поклясться, что чернокнижник сейчас качает головой и грозит ему указательным пальцем. - Я пока не решил, друг ты или враг. Ты, бесспорно, неприятен для таких, как я, но ты ходишь по лезвию бритвы. Один неверный шаг, прихвостень Инквизиции, и ты сорвёшься в бездну, из которой тебе уже не выбраться. Когда ты взираешь во тьму слишком долго, она в ответ оборачивает свой взор на тебя. Как думаешь, парень, сколько было любопытных вроде тебя, что думали, будто останутся незапятнанными? Сотни. Тысячи. Неисчислимое множество на протяжении истории. Можешь не признавать того, но с привычного пути ты свернул, и назад вернуться вряд ли сможешь.
Слуга тёмных сил умолк, и несколько десятков секунд Виктор оставался в гнетущем безмолвии склада, осматриваясь и продолжая поиски.
- Я буду рядом, демоноборец, - вымолвил, наконец, отмеченный дьяволом. – Я буду следить за тобой. И в тот миг, когда твоё падение свершится, именно я протяну тебе руку.
Колдун снова рассмеялся, и смех его прокатился эхом под потолком, исказившись настолько, что определить источник звука не удалось. Однако Виктор каким-то образом понял, что врага больше нет поблизости. Вздохнув, он повернул назад. Ничего другого, кроме как отправиться в свой номер и попытаться отдохнуть, он не придумал. Да и был ли смысл предпринимать что-либо сейчас?
По возвращении он наилучшим образом прибрал следы ритуала, а потом долго сидел в ванной. Когда гигиенические процедуры были закончены, мужчина без сил повалился на постель и заснул. Забытье его было начисто лишено сновидений, и только на рассвете перед глазами охотника появились привычные картины мучений, которые терпела Ламия. Проснувшись, он увидел не окровавленную камеру пыток, а сероватый, требующий побелки потолок. Судорожно вздохнув, Виктор обхватил руками голову и неподвижно застыл, повернувшись на правый бок. Он не заметил, как через некоторое время опять погрузился в тяжкий, какой-то смутный и сумрачный сон.
Очнулся сотрудник Инквизиции ближе к полудню – и то исключительно благодаря постучавшей в дверь горничной, которой приспичило убирать в комнатах постояльцев.
Сетерли никто не беспокоил. Вернее, она спала так крепко, что вечно шумный, переговаривающийся сотнями тысяч голосов Дис не мог достучаться до неё, не мог разбудить. Напевные речи суккубов, рыночный гам, уличные драки, зазывания торговцев – всё это и многое другое было бесконечно далеко от дремлющей демонессы. Что снилось ей? Те странные, грустные, наполненные одиночеством времена, в которые она влачила жалкое существование смертной? Поглощённые души тех, кто совершил с ней сделку, ища выгоды? Равнины, заросшие асфоделем, где шепчет о чём-то никогда не утихающий ветер? Чтобы это не было, девушка не стала бы делиться своими ночными грёзами – хоть приятными, хоть пугающими. Демоны тоже видят сновидения… Но это не значит, что она должна… хотела кому-то рассказать.
Приоткрыв один глаз, бывшая культистка обвела им комнату. Полежав ещё несколько минут, она потянулась всеми четырьмя верхними конечностями и зевнула. Впереди был целый день, и нужно было сообразить, чем его занять. Сетерли решила не торопиться и действовать упорядоченно. Начинать-то логичнее всего с начала! Потому она привела себя в порядок, позавтракала и отправилась бродить по городу, перед уходом оставив рунический ключ хозяину – возвращаться в эту гостиницу она не планировала.
Блуждая по лабиринтам улиц, она и сама не заметила, как забрела на очередной рынок. Все лавки тут были битком забиты всяческими артефактами, просто побрякушками и прочими забавными штуковинами. Пока девушка рассматривала разложенные на одном из прилавков зеркала в витиеватых металлических оправах, за спиной у неё возникла здоровенная рогатая тень.
- Какому дому ты служишь, девочка? – заговорил массивного сложения демон, щеря желтоватые клыки, и в тоне его Сетерли уловила угрозу.