Кейн очень быстро оглядел донну, прежде чем этот оценивающий взор можно было заметить. Увиденное произвело сильное впечатление на исповедника. На первый взгляд типичная жена аристократа. Не Аристократка, но прежде всего жена.
«Выразительные черты лица… Большие голубые глаза… нередко таят обман, но говорят об утонченном нраве, уме, возможно, артистизме. Целеустремленна… но вряд ли сентиментальна. Длинный ровный нос… стабильность… и проницательная натура? Возможно, она мыслитель. Острый подбородок чаще всего признак ненадежного здоровья… и хитрости. Интересно…»
Экклезиарх сделал самое, какое он только мог, обаятельное выражение лица. Теперь его взгляд был теплым и радушным, но столь же уверенным. Сопровождая взглядом жену Кракса, он терпеливо дождался своей очереди говорить и, наконец, начал:
- Помилуйте, я и не думал осудить его светлейшество за бесспорную правоту, а кроме того, - с улыбкой произнес священник, усаживаясь поудобнее в кресле, - разве может быть у такой, без сомнения, Прекраснейшей, Великолепнейшей донны, муж, в котором бы я мог хоть на секунду усомниться? - Ристус посмотрел Друстилле прямо в глаза и снова сделал небольшой глоток горячего чая, затем спокойно, неторопливо продолжил, - Вы знаете, перед тем, как придти в этот, безусловно, достойнейший из домов, я нашел для себя полезным кое-что разузнать о богатой истории вашей великой семьи. И, поверьте, был поражен: ведь в вашей родословной столько великих героев, борцов на свободу и справедливость, мужество и доблесть которых, я не сомневаюсь, нашли свое отражение и в господине Краксе Гецци...
Ристус краем глаза посмотрел в сторону молодого дона, осторожным движением руки поставив хрупкую чашку на стол.
- Тем не менее, долг обязывает меня провести этот, конечно же, решительно формальный осмотр владений, не поймите меня превратно. Признаюсь честно, я был оскорблен уже при одной мысли, что кто-то смеет сомневаться в благочестивости вашего Дома, но что взять с моих нерассудительных господ? И вы, и я знаем, что обыкновенный опрос, в котором, я не сомневаюсь, вы мне посодействуете, пройдет быстрее и комфортнее для всех, если мне не станут доставлять неудобства. Мы... вернемся к этому позже. А сейчас, не соблаговолите ли вы ответить мне на вопрос... - исповедник снова нарочито сделал паузу, дабы привлечь к своим словам пристальное внимание - вам известно имя... кажется... Максима Сорта?
Священник старался задать этот вопрос с максимальной деликатностью, какой только мог, но и настойчивостью, посмотрев прямо в глаза Друстилле Гецци. Кракс не должен был мешать или оказывать какое-то давление, которое может повлиять на честность ответа. Ристус отдавал себе отчет, что играет с огнем, но на такие риски надо идти, даже если ввязываться в бесконечные интриги знати.