Тэрим
Четырнадцатый век нельзя назвать удачным для Кзабракшахра, но на него пришлось несколько событий повлиявших на всю дальнейшую судьбу кзабраков. Именно в это время происходит переход с почти исключительно мясной диеты, на преимущественно молочную что способствовало росту населения. Кровь корхакорн из привычного питья постепенно стала редким лакомством*, а отсутствие постоянных кровопусканий весьма позитивно отразилось на общем состоянии скота. Надо сказать, что кзабраки открыли для себя не только сыр, но ещё и кумыш. Это напиток из кислого взболтанного молока. Впрочем галвное в нём не способ приготовления, а сырьё – для правильного кумыша корхакорну надо крепко связать, а затем два дня кормить только кореньями огневика. На третий день животное можно доить. Вот из этого молока и получается настоящий кумыш – напиток воинов, дарующий силы, восторг и свирепую радость. Напиток от которого не откажется ни один кзабрак, но который по велению жрецов можно пить только по праздникам, перед боем или в огнёвищах не ближе двух часов ходу от ближайшего стойбища. Воистину, корхакорна дар богов кзабракам!
В том же четырнадцатом веке верховая езда из забавы подростков становится повседневностью. Больше всего всеобщее умение ездить верхом изменило военное дело. Уже давно каждый воин идя в поход вёл за собой корхакорну, а то и двух и сприпасами. Раньше перед боем животных оставляли в лагере под присмотром подростков, теперь же многие обычным стало идти в бой верхом. Хотя непосредственно сражались чаще всего пешком, но теперь корхакорн оставляли прямо позади себя. Кзабракский воин всегда был готов вновь прыгнуть на спину верному рогачу. Многие даже стреляли или метали дротики со спины животных и лишь рукопашная полностью оставалась делом пеших. Это настолько укоренилось, что выражение «стать на ноги» стало означать «решится на прямое столкновение». Корхакорны позволяли не только экономить силы и маневрировать со скоростью лучших бегунов. То что под рукой всегда была крепкая чужая спина позволяла воинам иметь в бою куда больший запас оружие чем раньше. Теперь не надо было выбирать между копьём и луком, не надо было ограничиваться парой дротиков, а размер щита означал прежде всего защиту, а не лишний вес. Мало того, если раньше краснокожие насмехались над эллинами потеющими в доспехах, то теперь некоторые воины даже стали использовать трофейную броню. В жарком и бедном водой Кор-Хаке доспехи были чрезмерной обузой быстрым и подвижным пехотинцам, но вполне приемлемы всадникам.
На юге шахам не удалось усмирить Гирштану. Более того поражение ездов подорвало их уважение к власти Пирхов и к середине века Ездберек взбунтовался и отделился. Кровавой северной войне южане предпочли набеги, славе сражений с эллинами грабёж Забрии.
* Точнее молоко с добавлением свежей крови.
P.S. Про войну смотри описание событий Эллики и Забрии.
***
Война привычное дело для эллинов, без неё они не мыслят своей жизни. Эллика воевала с самого момента своего основания. За века страна изменилась, изменились и войны. В четырнадцатом веке фаланга стала не просто главной, а единственной основой войска. В густонаселённой Эллике не осталось столько охотничьих угодий что бы стрельба из лука была массовым делом, а дротик окончательно потерял уважение по сравнению с копьём. И лончи и тохотис хотя и встречались в армиях эллинов, но массовое ополчение это фаланга и только фаланга. Изменилась и каукорница. Ипико из лихих, но плохо вооружённых пастухов стали отборными воинами на хороших каукорнах, на смену лёгким дротикам пришли длинные копья. Отряды всадников приобрели в силе и натиске, но потеряли в массовости ведь хорошее снаряжение и специальная каукорна стоили дорого, а тренировки требовали много свободного времени. Ипико и раньше было немного по сравнению с пехотой, а сейчас их крупные отряды новых всадников собирают лишь в столице ив богатом ездовыми каукорнами Тавросе. Старые же ипико хотя и сохранились, но в гораздо меньшем числе и служат лишь гонцами и разведчиками.
Как бы там ни было в целом воевала Эллика успешно. Фаланга стала надёжной стеной об которую разбились все вторжения кзабраков. Ни ярость саошьянитов ни огонь покорителей не смогли пробить в ней брешь. Даже захваченный кусок Кор-Хака и тот отстояли, а ирасийцы заселили до самого моря. И лишь одна неудача постигла эллинов – не удалось отвоевать руины Акриноса. Крепко угнездились там кзабраки основав нечестивый город Инферно и хотя к концу века потомки Алея смогли поставить крепкий заслон вражеским набегам, но прогнать краснокожих назад в Кор-Хак так и не удалось.
В середине четырнадцатого века по приказу царя эллинские цверги организовали несколько экспедиций на запад. Не все они вернулись назад, а уцелевшие рассказывали о пустынных берегах, туманах, холодном море и островах населённых враждебной югрой или же свирепыми синекожими варварами. Юдьяры умны, но не хотят торговать, а синекожие вообще знают только грабёж. Потому воды те плохи, бедны и полны опасностей и нету смысла туда плыть.
***
Насколько опасным было нашествие штиров в предыдущем веке настолько легко пошла война с ними в этом. Отряды эрлов шли от победы к победе и только легконогость чёрных спасала их от полного избиения. Были захвачены богатые приморские земли к востоку от Пирстенда и сожжён Мар-Дын. Казалось древняя слава Забрии вновь воссияет, но тут удача отвернулась от страны. Пока забраки воевали на востоке с севера ударили их дикие сородичи. Свирепых варваров манили тучные пастбища, стада корхакорн и богатсва городов и сёл. Мелкие банды набегали всегда, но в этот раз речь шла о настоящих армиях. Гишты и езды освободились от власти вовсе не ради того что бы жить в мире – они хотели воевать. Воевать выгодно и рядом с домом. До самого конца века пришлось эрлам и гизитам отражать постоянные набеги с севера. И когда пришли тревожные вести о том что отправленные на восток колонисты были перебиты гитами руки Забрии оказались связаны.
Уже давно основная торговля для морская. В стране что вытянулась вдоль побережья лодка всегда будет удобнее корхакорны. А стране что в соре с большинством соседей лучше искать товар за морем. Файрбригеры настолько сроднились с кораблями и лодками и само их название многие уже вопсринимали как «купец ведущий заморскую торговлю», так что порой им называли торговцев не входивших в гильдию. За Селемским проливом просиралось почти что безграничное море, но для опытных купцов путь там был только один – на юг. После падения Ватииланы вся торговля сместилась южнее – на Яулу и в устье Куанзы. Большинство не плавало дальше Бакраша или в крйнем случае Халтара, но были среди файрбрингеров и те что добирались до Рейна, Раматы и даже сказочных держав на востоке Окуми. Товары оттуда стоили баснословно дорого, но даэрский металл и шийские ткани стали уже привычны при дворе монарха и знатнейших из лордов. Впрочем изделия из меди попроще были теперь в домах не только лордов, но даже и эрлов, купцов и старейшин. Были ещё один товар в котором нуждалась Забрия. Рабы. Там за морями тоже воевали и брали пленников, но по дикости тех мест меняли на своих, отпускали за выкуп или же просто резали. С появление на рынках файрбрингеров ситуация изменилась. Теперь было кому продавать живой товар. Домы продавали пленных аскаскатов, штэйвиты – захваченных в набегах домов, фарфалей, а порой и дэлов и судемоагов. Забраки покупали всех. Рабочие руки им всегда нужны. Да и не только руки. К концу четырнадцатого века в моду среди забракской знати входят фарфали.
***
Четырнадцатый век был для сельтов веком мира. Конечно как всегда приходилось отбивать набеги цыков, но это как день и ночь – Ярра поднимается на востоке и уходит за горизонт на западе, а зеленокожие приходят грабить. Впрочем что эта мелочь против сильных и хорошо вооружённых воинов? Преподобные матери пытались было организовать поход на помощь союзникам гитам, но хотя на их зов собиралось большое ополчение, но с каждым днём пути на восток они таяли так что до боёв с загадочными штирами доходили совсем уж крошечные отряды. Сельты не трусы, но воевать за тридевять земель неясно с кем непонятно зачем они не хотят. Куда лучше пасти и доить каукорн дома и если уж идти в чужие страны то ведя за собой быка навьюченного товаром, а если воевать то против страшных мегалокатлей что повадились резать стада.
К концу века сельты стали постепенно осваивать степь. Южные каукорны довольно требовательны к водопою, но из леса к морю бежало множество речушек и пускай многие из них пересыхали, но зато всегда можно было вырыть колодец. И хотя таскать воду кожаными вёдрами было трудной работой, но для многих сельтов это была возможность обзавеститсь собственными угодьями притом свободными от мегалокатлей.
Хотя с военной помощью гитам у сельтов не сложилось, но вот с торговлей вполне. В конце-концов это был единственный сухопутный сосед. Несмотря на всю закрытость гитского общества контакты с кошками установились довольно сильные и как-то незаметно сельты стали всё больше и больше подпадать под культурное влияние восточных соседей.
***
У цвергов процветание и благолепие застой и загнивание.
***
Чем оправдать войну? Тем более для идущую попереё древних договоров, тем более у народа издревле крепкого в исполнении клятв? Вы не поверите сколько всего могут придумать номикистес. И самое странное они не только нашли основания для войны со штирами, но и сами в них поверили. Простые гиты были не так уверенны, но в конце-концов что штиры мерзкие подлецы и так все знали – чего ещё ждать от чёрных и рогатых? А уж после первых боёв и потерь сомневающихся в том что рогатых надо вытурить за самые Зубастые горы не осталось вовсе. Когда же после падения Бу-Гора делили завоёванные угодья никто и не сомневался в справедливости и нужности войны. Тем более выигранной пускай и большой кровью.
К тому времени гиты научились ценить землю, не стада каукорн, не рыбу в озёрах, а пастбища сами по себе. Ведь теперь большинство гитов жило уже не охотой, а выращиванием авусов. Огромные стада этих животных покрыли степь выедая траву, на смену большим кочевьям охотников пришли куда меньшие стоянки скотоводов. Население выросло, а угодья семей и родов уменьшились и теперь все знали что означает ещё одно пастбище или луг. И когда с запада пришли забраки и попытались поселится на землях гитов это не могло не вызвать столкновений. Многие не поняли как это проклятый народ проклятого бога стал из древнего врага новым союзником, а уж когда эти краснокожие позарились на пастбища… Нет, всех гиты не перебили, это противно Мировой справделивости, но убитых было достаточно что бы выжившие бежали прочь со всех ног. Детей же у которых не осталось родителей брали в воспитанники.
Авусоводство привело не просто к росту населения, но и к изменению самого способа жизни большинства гитов. Раньше оседло жили только прибрежные рыбаки, прочие же кочевали за стадами каукорн. Появление больших стад авусов сделало кочёвку в прежнем виде невозможной – нельзя одновременно перегонять сотни животных и нести тяжёлую поклажу*. Постепенно на смену кочёвке по большим угодьям пришло система когда женщины с детьми и частью мужчин оседали на пастбищах рядом с реками или озёрами, а остальные мужчины с основными стадами уходили в степь откуда время от времени возвращались принося в мешках сыр или же пригоняя скотину на убой. Благо многочисленность стад позволяла регулярно резать авусов.
* Напомню, что собак у них нет, и лошадей тоже нет, авусов же много.
***
Четырнадцатый век стал для Шатиры эпохой поражений. Предатели гиты нарушив слово напали на Бу-Гор. Напали и сожгли. Самое обидное, что Гиперсикер всё это предвидел, напряг и согнал почти что всех бойцов. Войско было чуть ли не больше чем то что штурмовало Пиррстэнд. Не помогло. Штиры програли. Война была долгой, кровавой, но суть то не изменилась - Бу-Гор разрушен, а землю к югу от Зубастых гор потеряны.
И ведь гитами всё не ограничилось. Проклятые забраки тоже напали. Прогнали штиров с чудесных пастбищ на берегу Талласы, сожгли Мар-Дын и так опустошили округу что она почти что обезлюдела. И хотя места там по корхакским меркам приличные, но постоянные рейды забраков не давали штирам вернуться в эти края. Нет, кое-кто там конечно жил, но с былыми временами не сравнить.
***
Война Корахота с шийским Союзом не прекращалась, более становилась всё опаснее с каждым веком. Сперва мохнохвостые выбили корахотцев с Дамопота, теперь построили флот и пытались атаковать уже сам Мыс Ветров. Флот Корахота не подпускал врага к своим берегам, но сдерживать противника становилось всё труднее. Ши учились на собственных ошибках .набирались опыта и далеко не каждая битва на воде теперь заканчивалась победой корахотцев – против абордажа вооружённых макуавитлями воинов в медной броне не помогало ничто. Покуда ветер и вёсла токов помогали держать дистанцию энэрегали и цверги осыпали врага стрелами, но стоило сойтись вплотную и тут уже токи не могли на равных сражаться со свирепыми мохнохвостыми.
Опираясь на Дамопот Союз уверенно перекрыл врагу доступ в Узкое море. Первым звонком стал провал похода на Акитос – флот с токским десантом был перехвачен имперцами и почти полностью уничтожен. Также ши практически перервали торговлю корахота с югом и западом. Конечно отдельные капитаны проскакивали и доходили до Унамакалли, но в целом такие походы были хотя и прибыльны, но слишком опасны что бы стать массовыми.
Появился у ши и опасный союзник – штэйвиты. Эти были моряками не хуже. даже лучше энэрегалей и цвергов. И если попытки имперцев высадить крупный десант корахотцы пресекали, то мелкие отряды штэйвитов регулярно грабли южное побережье.
В последней трети века произошло событие резко изменившее всю картину войны. Воспользовавшись упадком Энэргальеры ши высадились в её тэримских колониях и быстро заняли большую их часть. Они не встретили сильного сопротивления, а то что было не устояло против окумийских копейщиков. Видя что впавший в апатию Великй Воспитатель забыл о них восточные энэрегали попросились под защиту Корахота. Так благодаря ши страна приросла новыми поданными. Но зато теперь у врагов появилась сухопутная граница.