|
|
Север - Кровные братья Годы прошли с тех пор, как Суба и Миай прошли крещение кровью на священных берегах Васети. По колено в трупах они стояли спина к спине и разили копьями наступающих варваров. На широких плечах тащил израненный Суба едва живого товарища с поля битвы. Обильно текущая кровь их перемешалась в тот день и они дали друг другу клятвы согласно обычаям двух народов. Сегодня они встретились вновь в условленном месте и руки их крепко переплелись. Рассмотрев друг друга они рассмеялись. Грива Миая заплетена в некое подобие косиц, в которых позвякивали глиняные и медные побрякушки, по моде береговых рохо. Руки украшены браслетами, облепленными перьями тафити. Жёсткие волосы Субы выкрашены в рыжий цвет, имитируя окрас эльтов. В заострённых ушах - костяные серьги, как у боевых котов. Никогда ещё два таких разных народа не были так близки, как на севере Халатрана. - Мой род отправится на север, когда взойдёт Мана. Осваивать новые земли, с которых рохо и дэлы согнали белокожих. - Куда ты - туда и я, брат. Я скорее пересчитаю все зубы в пасти Марзуха, чем нарушу клятву, которую дал тебе тогда у стен Даму. - В саванне наши народы ждёт новая жизнь. Белое мясо и красная кровь. Ни один эльт, верный слову не сложит оружия, пока последний белый не покинет наши берега. Да услышит Чёрный Атум наши клятвы. Юг - Лесная ересь - Я здесь всего два месяца, жрица. За это время - ещё шесть случаев. Шесть женщин убили своих мужей якобы за плохое к ним отношение. Энзи стоял посреди просторной залы, внимательно наблюдая за грациозной, нестарой ещё женщиной. Та медленно прошлась к небольшому столику и налила в свою чашу некий напиток. Предложила мужчине. Тот отказался - похоже, это было атаквирьское пойло. - Любой рохо в праве защищать свою честь. Таков наш обычай. В голосе мужчины засквозили опасные нотки: - Люди обвинили их в поклонении Великой Матери и еретических взглядах. Чинира задумчиво качнула глиняную чашу в руке, прежде чем отпить ещё глоток. - Это правда. Обвинения подтвердились и женщины были умерщвлены. Чего ещё ты хочешь от меня, Энзи? Энзи не шелохнулся, но враждебность в его голосе ощущалась почти физически. - Старая Кровь думает, что местное жречество не справляется со своими обязанностями. Ты знаешь что это значит, жрица. Женщина смело встретила жёсткий взгляд Энзи и даже улыбнулась. - Знаю. Я знаю, что кое-кому в Амоке не по нраву видеть верховной жрицей Квула женщину. Но таков наш древний обычай. На мне лежит благодать Атума и если ты хочешь это оспорить - я в твоём распоряжении. На ножах или копьях. Несколько мгновений мужчина и женщина напряжённо смотрели друг другу в глаза, словно поединок уже начался. Наконец, Энзи отвёл взгляд. - Не сегодня, жрица, - почему-то он не хотел называть её по имени, - Я не вижу явной ереси в твоих действиях. Но я останусть здесь до Кровавой Пляски. И моли Атума, чтобы ситуация в твоём городе улучшилась. Энзи развернулся на пятках и отправился вон из покоев. Он знал, что женщина улыбается ему в след и эта улыбка хлестнула его широкую спину, как эйровая плеть. Запад - Поединок Яра жгла во всю. На небольшом расчищенном поле недалеко от царь-рынка Гизы шумела толпа. Мужчины и женщины рохо, коих было большинство, раскачивались из стороны в сторону, в такт хлопая в ладоши и притопывая ступнями. Мужчины издавали низкий гул, лишь время от времени что-то резко выкрикивая. Женщины высокими голосами выводили основной мотив ритуальной песни. Тут и там мелькали любопытные мордочки дэлов-купцов. Отдельно от всех - маленькая группка атаквири. Этих совсем мало, большинству эльфок подобные действа были не инстересны. На противоположном конце поля стояли ньяронги. Они тоже двигались в каком-то общем исступлении, яростно выкрикивая что-то неразборчивое и потрясая в воздухе копьями и дубинками.
Наконец, по рядам рохо прошла рябь и из лона толпы в центр поля неспешно вышел высокий седоголовый воин. Это Кондо из Старой Крови. В руках его покоятся щит и копьё. За исключением потрёпанной шкуры ньяронга, обмотанной вокруг его тела, он совершенно наг. Он участвовал в кровавой пляске не в первый раз и хочет, чтобы противник это знал. А тот уже идёт навстречу. Невысокий и скособоченый, чудовищные шипы на спине местами обломаны, пасть ощерена. Матёрый. Длинные ручищи едва не волочатся по земле, сжимая огромную палицу. Это Г'трик, ненавидящий. Он что-то выкрикывает противнику, внезапно вскинув руки в воздух. Гул толпы заглушает его слова, но красноречив налитый кровью глаз. Кодо вскидывает щит, пружинит на полусогнутых ногах. Он знает как опасен первый прыжок ньяронга.
Как и всякий бой насмерть, эта битва длилась недолго. Противники испытали друг друга чередой ложных выпадов, закружили в смертельной пляске. Вот копьё входит глубоко в плоть ньяронга и по обе стороны поля затихшая было толпа взрывается рёвом. В едином рёве этом нет ни радости победы, ни разочарования поражения, лишь мрачная жажда крови. Словно подстёгнутый этим рёвом, мосластый Г'трик изворачивается, глубже насаживаясь на копье, перехватывает руку Кондо и обрушивает на того свою чудовищную палицу. Щит разлетается в щепы, как и череп Кондо. Толпа завывает вновь.
Добрая смерть для Кондо. Он был одним из лучших. Но он был стар. Вряд ли он смог бы участвовать в следующей кровавой пляске. Добрая смерть для Кондо. Г'трик, покачиваясь, стоит над побеждённым, заливая того своей кровью. Но ньяронги не спешат на помощь. Должно быть целая минута проходит пока смертельно раненый чемпион, наконец, не заваливается набок. Изо рта хлещет кровь и последний хрип. Даже в дни Долгого мира кровь должна литься. Таков обычай Хеи. Боги довольны. В конце дня, жрецы рохо уносят тело Г'трика, ньяронги же забирают Кондо. Лучшим воинам будет оказана честь причаститься их плотью. Восток - Слабость сильных - Лю Цинь - слабак. Донг Фу Шен убьёт и съест Лю Циня и его прихвостней. Донг Фу Шен убьёт и съест маленьких чернолицых. - Донг Фу Шен получать два раза больше еда от мы, - возразил Джела на ломанном йонгском, - Мы много кормить сильные воины. Сильные воины помогать мы защитить от слабый йонг и древесные демоны. И подчинить другие чернолицые люди на побережье. Йонг подозрительно глядел на делегацию рохо, как-будто собирался убить и съесть их прямо сейчас. Джела поспешил уточнить: - Съесть чернолицые - мало еда. Дружить чернолицые, давать подарок - много-много еда. Йонг фыркнул, но хитрые глазки его забегали. - Чернолицый Джела - друг великого Донг Фу Шена. Мужчины потратили ещё какое-то время обговаривая детали. Сколько пищи требуют новые союзники и какие дары и услуги они обязуются поставить взмаен. Что ж, рохо придётся затянуть пояса. Но факт остаётся фактом. К своим родичам Джела вышел самым могущественным рохо на побережье Окуми. Сердце Занзары - Тоска Тени плясали по стенам храма, складываясь в причудливые фигуры, танцуя, сражаясь, распадались вновь. Огонь, ловкие руки маленьких дэлов, немного магии. Марзух любил эту дэлскую забаву. Она напоминала ему о Великой Тени. А сами дэлы были похожи на не по годам сообразительных детей. Но в последние годы Марзух потерял покой. Он больше не ходил к медному зеркалу, всё больше времени проводя в священном лабиринте. Его труд по запечатлению в камне истории Занзары был почти окончен. Но и он перестал занимать все думы царя. Целыми днями великий медитировал во мраке, выспрашивая что-то у своего божественного родителя. В уме бессмертного правителя зрел новый дерзкий план.
|