Тэрим
- О Пирос! О Великий! О Могучий! Смилуйся! Не жги наш урожай! Пускай огонь твой минует наши поля! Пускай лучи дочери твоей пожалеют посевы! Оставь земле воду, а ситари соки!
- О Пирос! О великий! О могучий! Смилуйся! Хлеб этот тебе! Рыба эта тебе! Телёнок каукорны этот тебе! Молитвы наши тебе и хвала всего мира!
***
Рык, низкий и страшный, наполняет землю. Тысяча солнц сразу вспыхивает, как от удара оливковой палицы. Северяне прищуривают глаза, медленно поднимаю головы.
- Поклоняющийся Ушуру и Пирушу Саошьянт, шахин шах кзабраков и некзабраков, из рода Пирха, слушает вас вожди северных племён.
Не сразу приходят в себя свирепые воины что без трепета сходились щит на щит с эллинами. Не сразу понимают что страшный рёв это лишь песня огромных труб из дерева и каукорьих рогов. Смотрят они на столпы огня вокруг трона Солашьянта. Твердо и неподвижно лицо его и также нерушимо стоят вокруг воины и вожди Ушура. Как из камня они и подобны пальцам на одной руке – разные, а но действуют вместе одной волей. Стар пророк нового бога, морщины покрыли его лицо, но осанке его позавидуют юноши, а глаза его горят ярче языков пламени вокруг трона.
*******
В великой северной войне после падения Идек-Филькюра наступил перелом. Хотя цвергам уже не чего было делить с юдьярами и дальше грабежа окрестностей Кежгемета* они не пошли, но даже натиска самих эллинов югра уже сдержать не могла. Пал Еружалем и что с того что дорого обошлась эта победа врагу. Хотя к концу века четырёхрукие смогли даже перейти в наступление и отвоевали потерянные в предыдущем веке земли, но мудрым стало ясно что исход у войны может быть только один. Пускай молодёжь разгорячала себя речами, пускай воины со свирепой решимостью готовились к следующим схваткам, но среди юдьяр было слишком много тех кто мог думать о будущем и видеть то что есть, а не что хочется. И это знание было горько как гаргутовая хвоя и порождало мысли неотступные как липкая смола. Народ Техути увидел свою смерть что травило и мучило душу.
* Рейд на лодках в обход тогда ещё эллинский земель.
***
Тяжелы были войны с югрой, но вот уже два века приносят с востока в основном вести о победах. Пускай редко когда возвращается из дальних походов более половины воинов, но нету среди эллинов юношей что не ждут часа когда придёт их время отправиться воевать четырёхруких.
Испокон веков собирали эллины плоды олив, но раньше это была не столько еда как забава, приправа к мясу. Лишь посреди лета бывало что на пару недель, а то и на месяц становились они основной пищей. И за это время успевали надоесть своей горечью. Но в древности не было у эллинов других плодов кроме сорванных прямо с дерева, теперь же благодаря каукорнам можно было увезти урожай с собой. Для того что бы сохранить плоды их стали сушить, а это дало тройную выгоды – оливы после этого дольше хранились, меньше весили и куда меньше горчили. Когда-то десяток или два оливок шло к куску мяса, теперь же привычной едой стали сушённые оливы размоченные в жирном молоке. Неизвестно уже кто и когда додумался не только собирать плоды, но и сажать деревья, причём не абы какие, а лишь косточки от самых больших и вкусных оливок. Особенно популярно это стало на побережье моря где эллины жили морской ловлей в постоянных селениях. К концу века эти деревни обросли оливковыми рощами. Там же впервые догадались и солить оливки используя для этого рассол лагун.
Хотя цари неоднократно приказывали своим подданным торговать с такими народами как цверги или кзабраки, но толку с того было мало. Слишком крутого нрава были эллины что бы ужиться с другими. Визиты файрбрингеров так и не стали регулярными – какой смысл рисковать жизнью в Кор-Хаке что бы тебя ограбили или убили в Эллике? С карликами получалось лучше, но лишь потому что све сношения шли только в определённых местах. Оба народа недолюбливали друг-друга, но интерес сводил самых жадных. Что ни скажи, а вещи цвергской работы самые лучшие и эллины были готовы дорого платить за них. Как ни опасны и грубы сыны Алея, а среди цвергов есть те кто не упустит свою выгоду продавая изделия искусных соотечественников.
На границе с Кор-Хаком было и по старому и по новому. По старому было с кзабраками – постоянные набеги и стычки без конца. Пожалуй не было на севере земель опаснее чем к западу от Докими. По новому же было от Лимани до Колота. Штиры никогда не были хорошими соседями. Впрочем эллинам никогда и не нужны были такие. Они били тех до кого могли дотянуться. Штиров бить было легче и за века копытные научились держаться подальше. Они боялись идти в Эллику, эллинам же нечего было делать в пекле Кор-Хака. Но так было раньше. А теперь были стада каукорн и корхакорн. Угон скота стал обязательной частью жизни соседей. Штиры предпочитали воровство и множество мелких набегов, эллины же большими отрядами вторгались вглубь Кор-Хака вырезая стойбища и забирая целые стада. Пускай каукорны плохо приживались в Кор-Хаке, а корхакорны казались эллинам мелкими, но скот есть скот. Его ведь можно зарезать на пир, подарить хвастаясь щедростью, обменять на что-то хорошее. Скот это богатство и слава. И чем больше его тем лучше.
***
Война вокруг Талласы не утихала. Вновь шли по Селеме отряды забраков прокладывая себе путь копьями и жарким пламенем, весла пенили синие воды и кровь лилась на травы степи и склоны Зубатых гор.
В тяжёлых боях войско из новой столицы Забрии сокрушило западных гитов в поле. Казалось ещё немного и падёт Пилтипалас, но аливсары Селемы проросли воинами и принесли урожай стрелами. Во множестве мелких стычек истощились казавшиеся неисчислимыми отряды забраков. Пускай множество гитов погибло или было угнано в рабство, но в конце-концов рогатые отсупили оставив множество своих навеки лежать в земле.
Пока западные гиты отбивались, восточные сами перешли в наступление. Они переплывали море и разоряли побережье между Пирстедом и Ашбором. Первые набеги принесли им добычу, а врагам опустошение. Но забраки не дремали и вскоре множество их лодок плыло туда откуда приходила весть о нападении. Множество боёв на воде и берегу случилось между заклятыми врагами. По разному случалось, но чем дальше тем реже побеждали гиты и к концу века заморские походы сошли на нет.
На суше удача была переменчива. Аксосцы отвоевали у штиров восточную часть Зубастых гор, но и сами потеряли новооснованный Акантос. Правда недолго владели им штиры. У победителей не хватило сил удержать добычу – с севера и юго-востока вторглись в земли вокруг руин Ларпирона цыки и после многих веков вернули их себе.
***
Земледелие всё крепче входило в быт забраков и всё сильнее делились они на новые и старые роды. Если вторые как и века назад кочевали по степи, то первые крепко осели на побережье. Раньше землю ценили за стада каукорн, теперь же прежде всего за урожай. А домашняя ситари с большим зерном куда привередливей своей дикой родственницы. Растёт то она всюду, но вот как! Приморские селения издревле были оседлыми, но кроме того именно рядом с Талассой чаще шли дожди, а земля была мягче и плодородней. Конечно тут тоже через несколько лет приходилось бросать старое поле ради нового, но земледельцы ценили каждый год сверх нового. Ведь нету тяжелее труда чем вскапывать целину. Вот тут и оказалось что лучшие земли это не родные степи, а Селема. Климат там был мягче, а земля ещё плодородней. Правда лесов было больше чем лугов и полей, но не зря же забраки дети огненного божества. Выжигать заросли занятие не многим труднее раскапывание дёрна, а урожай куда больше. Жалели некогда о потерянных угодьях переселённые сюда роды, а теперь другие им завидуют.
Но что поля и урожай для тех кто как и раньше живёт охотой? Что им эрлы, роны и лорды? Назвавший их керрами рискует здоровьем. Никогда свободный забрак не будет отдавать часть добычи по принуждению. Никогда не будет слушать кого-то не по собственному согласию. Лишь монарх стоит над ними, лордам и ронам считают они себя роднёй. Презирают они тех кто ковыряется каукорньим рогом* в земле подобно рабам гитам, на эрлов смотрят с враждебностью.
На востоке там где сходились владения забраков и гитов возникло большое торжище. Сперва ходили туда только файрбрингеры, но затем потянулись и те торговцы что любят привычные тропы да знакомые гавани. Хотя нету народа мерзее штиров, но и с ними есть чем торговать. Довольно быстро обозначился и самый ценный товар. Собственно сами штиры. За хорошую плату согласны они были отдать в рабство соплеменников из тех что поплоще. Конечно таки рабы гитам не чета, но если увезти подальше, да не жалеть палок то ничего. Да и кормить можно объедками, тем на что даже голодный гит есть не сможет.
С далёкого запада приплыло в Забрию посольство далёкой Альворады. Привезли они с собой дары богаты, союз и дружбу заморской державы. Но всё то ничто по сравнению с главным их даром. Привезло посольство своих богов. Но если бог удачи заинтересовал забраков однако мало кто стал ему поклонятся, то богиня плодородия пришла туда где её ждали. Потому что мало было земледельца сурового Пироса, нужен был кто-то у кого можно было просить урожая, а не только молить не сжигать посевы. Хотя вскоре все подаренные альворадцами фарфали умерли**, да и пока живы они куда больше внимания уделали рассказам о Сондельмаре чем о Фата Фиоре, но именн окуль последней распространился среди аборигенов как пожар в огневище.
* Лопасти мотыг делают из каукорньих рогов.
** По заявке привезли жриц. Никого более из фарфалей не упоминали.
***
Молод был Корахот, жаден и нагл. Два века назад лишь горсть селений была на берегу Восточного моря, а сейчас уже держава от Намилиса до Узкого моря*. Древней Рамате бросил вызов Корахот и воинство его высадилось на Джамапути.
Пал Джамалаплути и погибли его защитники под дубинками токов. Но огромен был остров и весь эйран кишел бандерлогами. И гибли глупые токи в засадах и от ночных нападений. Но ши воевали справно. Память предков ожила в них, проснулась древняя ненависть. Ловки и быстрые, выносливые и безжалостны. Без устали шли их отряды от селения к селению устанавливая власть Корахота. Токи же были лишь носильшиками да помощниками. Долгой была война и множество лодок плоло с континента полные мохнохвостых воинов. И к концу века покорился Джамапути. Заваоевали его ши и обложили данью и повинностями. Не было где тут охотится, а потому заселили они берега охватив со всех сторон покорённые земли. И главным занятием их стала не ловля морских тварей, а война и умение подавлять бунты. Не похожи стали они на сородичей в лесах Тэрима и называли себя джамаши.
* Узкое море – море между Окуми и Тэримом.
***
Война для цвергов по большому счёту кончилась ещё в предыдущем веке, а вот её последствия только начинали проявляться. И главным были не захваченные руины Идек-Филькюр и не добыча взятая под Кежгеметом, а идеи. Увидели карлики прирученных каукорн, убивали их в походах, вели на ремне к костру что бы утолить свой голод, закрывались щитами от стрел всадников, подмечали как несут они груз. Многие восприняли это лишь как странную диковинку, но были и те кто не забыл увиденного, кто думал о том как бы и себе овладеть искусством повелевать каукорнами. И шли такие цверги в набеги не за кровавыми трофеями или вещами, а что бы захватить нескольких одомашненных зверей. И к концу века стали каукорны обычным зверем лесных цвергов, на них перевозили вещи, на них грузили свои товары купцы.
***
Веками спавшая Сельтусия пробудилась. И случилось так что проснулась она ночью. Ощутила себя, выгнулась и потянулась, оглянулась по сторонам. Как котёнок игралась она с новой игрушкой – торговлей. Удивлялись соседи тому с каким жаром предавались новому для них занятию дикие прежде сельты. Не раз и не два покупали они задорого вещи что бы через год или два предложить их тем же купцам что некогда принесли их в южные леса.
Но имея дело с кошками никогда не надо забывать что у них есть клыки и когти. Преподобная Мать была как будто дружественно настроена по отношению к забракам. Восточные племена неплохо ладили с гитами, но вот цыки… набеги ыцыууг существовали задолго до появления Хоротыыса, столько что сельты и не помнили когда они начались. Вражда с цыками была вечной.
***
Война для Шатиры не заладилась. Да был момент славы и сладкого торжества когда они захватили гитский город. О этот момент грабежа и насилия! О сколько голов взяли… но затем пришли цыки. И тут оказалось что под гитскими стрелами погибли многие. Слишком многие. А цикам просто числа нету. Да ещё и сами гиты попёрли как бешенные. Вот и получилось что к концу века никаких завоеваний, а только потерянный восток Зубастых гор. А надо сказать что к тому времени штиры уже оценили приталасскую степь. И зелёные склоны тоже. И что корхакорны куда лучше набирают вес на свежей траве и листьях уже знали. И разгорелась в штирах жажда хороших пастбищ. Ведь нельзя же отдать другим то что нужно самим? На юг, на юг! Вот как говорили штиры покруче и побогаче. Им вторили их холопы и те кто не прочь был справить соперников подальше.
Надо сказать что среди воинов все сильнее выделялись самые сильные и богатые, за которыми бегали уже не десятки, а чуть ли не сотня-две холопов. К таким стали тянуться и вояки поплоше. В конце концов ходить под большим штиром тоже понты. Особенно много таких было из детей менял, благо комплекция позволяла. Ну, а дальше кто посильнее да понаглее и не так что б совсем дурак могли и сами до больших понтов добиться. Может быть даже сам Гиперсикер имя какое почётное даст, а это уже из понтов понт.
Надо сказать что большинство штиров воевать всё же не стремилось. Точнее воевать за землю. Зачем такие сложности? Вместо пастбищ на которых можно растить корхакорн куда как прощё добыть их самих. Например украсть у соседей. Особенно если эти соседи не штиры даже. Не то что бы для рогатых играло большую роль родство, но свои куда как проще найти того кто украл, а для чужаков все штиры одинаковы. Потому если козлоногие юга хотели вовевать, то в центре страны воровали друг у друга, а на севере традицией стало разживаться скотом у эллинов. Корхакорны у них во какие! Понты иметь таких!
Надо сказать, что торговля на границе с Забрией процветала. Всё таки как ни крути, а у красных руки поровней чем у чёрных, а хорошую вещь иметь это понт. Только вот платить чем? Как оказалось у штиров то и купить особо нечего. Кроме корхакорн, но красные смотрели на них с непониманием и брали только на еду. Но ничего. скоро товар нашёлся. Рабы. Вот за что забраки платили не скупясь. Пока война шла с гитами с этим всё хорошо было, но как цыки набежали так всё. Зелёные же отличались такой злобностью и тупостью, что уже года за три их перестали покупать. К счастью штиры нашли выход. В конце-концов в Кор-Хаке полно не только «ничейных» стад корхакорн, но и неприкаянных сородичей. Ну, а если кто слаб, глуп и вообще не повезло, то такому неудачнику лучше будет в Забрии.
***
Основал Соашьянт новый город между Па-и-Пирушем и морем. И назвал его в честь бога своего Ушур, а первых последователей своих ушурийцами. Труден был его путь. Мого у новой веры нашлось врагов. Где словом, а чащще огнём и кровью объединял шах племена и в конце концов собрав немалое войско двинулся на юг. Этот поход должен был стать знаком свыше. Те кто посмел оскорблять Ушура должны пасть, а верные ему возвысится. Но езды** устроили засаду у колодцев Дюмхар и мало кто спасся после того разгрома. Лишь силой и огнём самого Соашьянта удалось прорваться на север малому отряду.
То был разгром. Ещё немного и отвернулись бы кзабраки от шаха и нового бога. Но Соашьянт прорёк великую Огненую проповедь в которой сказал что поражение есть испытание наложенное Ушуром на своих детей. И что грешники сгорят в огне бедствий, а верные заслужат великую милость. Так был спасён Кзабракшахр и силы и вера не покинули его, хотя до конца веке ходили ушурийцы походами уже на восток.
Надо сказать, что езды после победы над воском Соашьянта не успокоились, но повернули на запад и выгнали гитов с севера Селемы.
* Урсу для кзабраков почти непроизносимо и даже слышиться как Уршу. Но мужское имя не может кончаться на гласную поэтому Уршур. При быстрой речи первое р проглатывается. Так и сложилось, что нового бога называют Ушуром.
** Племенной союз с центром в Ездбереке.
***
Где найдёшь, а где потеряешь? Не угадать.
На западе, где Пилтипалас был окружён со всех сторон врагами гиты устояли. Правда тяжёлые войны тяжело удаорили по медленно размножающемуся народу, но вытесняемые кзабраками роды бежали морем на юг и к концу века число гитов вокруг Пилтипаласа было лишь немногим меньше того что в начале.
На востоке же несмотря на всю мощь Аксоса поражение было пожалуй больше победы. Пускай удалось захватить восток Зубастых гор, но штиры захватили Акантос, а затем их самих смели цыки. С этими дикарями говорить бесполезно. Присланных к ним номиниктес они убивали, только язык стрел и копий понятен плоскоголовым.