Молодой Асимва Уполос засел в раскидистых ветвях аливса, и вязал петлю из травяной веревки. Скоро здесь пройдет отряд рогатых, и все они тоже будут с веревками, заканчивающимися петлями. Рогатые очень любят веревки, души в них не чают. Вот и Асимва приготовил для рогатого такую. Рогатый пройдет под деревом, а на него сверху упадет петелька. Упадет, затянется, и не будет больше рогатого.
Рогатые… Нет от них житья гитам, сколько хранит память четырех поколений. Разные народы встречались гитам за прошедшие века, и похожие на самих гитов, и не похожие, большие и малые, кожистые и мохнатые, хвостатые и бесхвостые. И со всеми общий язык находился. И одни лишь рогатые от Мировой Справедливости нос воротят – все им чужого подавай. Чужого добра, чужой земли, чужой жизни… Теперь вот и вовсе ловить гитов принялись, и уводить в свои города удумали. Что там краснорожие с гитами делают, одному Рогару известно…
Асимва стиснул зубы и сжал кулаки.
Слыхал он в Пилтиталасе, что на восходе, на краю земель Аксос, еще один народ появился, которому все земли мало, все на чужие кочевья зарится. И, якобы, тот народ тоже рогатый. Мудрые женщины говорят, это от рогов все. Мешают рога в пустые головы Мировой Справедливости литься, а пропускают они одну лишь злобу и алчность.
Асимва ухмыльнулся.
Вот поймает он рогатого, а убивать не будет. А лучше возьмет, спилит ему рога начисто, и до дома отпустит. Послужит Мировой Справедливости.
Рогар велел гитам помнить. Помнить, и ничего не забывать. И они помнили. Помнили все, от руин Кириадима до пепелища Нис-Дипрагмата. Помнили степи, где кочевали когда-то свободные роды. Помнили времена, когда натягивали тетиву лука только лишь для охоты, а не для войны, и лодки торговцев сновали по Талассе без страха туда и сюда…
И в то же время Рогар учил, что ненависть – против Мировой Справедливости. Что месть порождает лишь другую месть, и не стоит стремиться к отмщению.
Вот только молодой Асимва не мог взять в толк - как можно помнить про все горе, что принесли гитам рогатые, и в то же время отринуть ненависть к ним?
Возможно, он поймет с возрастом. Недаром говорят, что старость идет рука об руку с мудростью. Хотя, порой, в конце концов, она и приходит одна…
Ну а пока Асимва был грешен перед Мировой Справедливостью. Он помнил, и он ненавидел. Ненавидел рогатых захватчиков всем своим пылким сердцем. Как и многие молодые жители Селема.
***
На берегу Таласских волн
Пасется стадо каукорн.
На них глядит (спокойно, строго),
Энея Аксос. На поклон
К ней цыки едут издалЁка.
Здесь, на зеленых берегах,
Повергнут в пепел был и прах,
Храм огнекрылого кумира,
Что нагонял в священный страх
На рогоносцев Ричча Пирра.
Энея изрекла закон:
Отсель грозить мы будем штиру!
Здесь будет город заложен
На зло рогатым всего мира.
Мы в мире жить желаем, но
В войне погрязли столь давно,
Что помним только боль и горе.
Пусть будет ведомо врагам:
Гадать по вражьим потрохам,
Начнут все номиниктес вскоре.