Черепа ньяронгов, когда-то насаженные на колья частокола сгнили и рассыпались много веков назад. О монстрах, живущих в Ночных горах долгое время можно было услышать только в легендах и сказках рохо, живущих в их тени.
Но пришёл день и чудища вновь спустились в долину Гизы. В этот раз не с копьями, а с дарами.
Посольство ньяронгов приняли вожди и жрецы Гизы. Марзух велел лишь отправить ему львиную долю даров, а самих ньяронгов дальше Гизы пока не пускать. Впрочем, послы чужаков возвратились в ньярглотища с ответными дарами и приглашением возвращаться на торжища.
Заметив потенциальную выгоду, просвещённый Марзух велел выстроить под Гизой гигантский рынок. Зарабатывать он планировал взиманием с торговцев лишь налога за вход на торжище, сделав торговлю выгодной для всех, а особенно для рохо, для коих плата была ниже обычной. Проливать кровь на торжище возбранялось под страхом мучительной смерти, поэтому помимо экономических операций здесь часто велись и всяческие переговоры.
Вскоре Гиза стала сердцем Хейской тороговли. С юга сюда шли караваны атаквири, с севера паромщики спускали маленьких деловитых дэлов, с западных гор спускались на удивление присмиревшие ньяронги.
Впервые на Хее появилось место, где могли собираться те, кому выгода была важнее расовой и кровной вражды.
* * *
Много лет прошло с тех пор, как по Куанзе в последний раз спускалась армада. Люд из прибрежных деревушек высыпал на берег, где можно было глядеть как сотни и сотни судов со всех уголков Великой Реки отправляются покорять врагов.
Над чёрными корпусами с намалёванными шарншажьими мордами, возвышались разноцветные паруса. Казалось, эти шарншаги, наконец, отрастили крылья.
* * *
Марзух восседал на своём троне, задумчиво выводя линии и чёрточки на табличке из мягкой глины. Ему понадобилось несколько лет для того чтобы выучить язык атаквири. Ещё полгода для освоения их азбуки. Овладев новым искусством он писал с увлечением о чём угодно, затем разравнивал глину и начинал с начала.
Жрецы, правда, в большинстве своём не отличались таким же энтузиазмом. У многих процесс застопорился уже на изучении атаквирского. Не говоря уже о том, что в языке атаквири недоставало шипящих и встречались бесполезные, неприятные звуки.
Очевидно было, что салику придётся адаптировать под язык рохо.
Этим и занят был царь - великий завоеватель и просветитель. Знаки из-под его руки выходили не такими изящными, как у лесных ведьм. Но в тот момент, когда он впервые вывел на дощечке своё имя на языке рохо, эти угловатые буквы показались ему прекрасней женских ласк и плача врагов.
Неужели начал сказываться груз лет?