Острова
- …и вновь обращаюсь я к тебе о Эсколлидо, и к вам, верные его помощники, мудрейшие из совета тринадцати и говорю я всему Великому Собранию хватит править Луго Фарфали как завоеватели, примите нас как братьев. Разве не посылаем в Альвораду богатые дары? Разве не подчиняемся вашим приказам? Разве не одним богам молимся и почитаем? Разве предки цивитас пришли не с Суэньоса и Лекатана? Разве не жили прежде лужанские судемоаги на Одиноком? На одном языке говорим мы и одной правдой живём. Были прежде наши фарфали дикарями, однако сейчас они приобщились альворадской цивилизации и окультурились. Разве можем мы, гуманные гальеги, держать младших братьев наших в таком же ничтожестве как хторры токов? Разве может Великое Собрание сохранять своё имя хотя самый населённый остров государства не присылает в него не одного представителя?
Глава лужанской делегации на мгновение перевёл дыхание. Пора продолжать, начало речи он провёл прекрасно, но сейчас дело дошло до сути – надо было уговорить всех этих прирождённых гальегов признать Луго Фарфали равноправной частью государства. Учитывая размер острова это означало большие, очень большие изменения. Сейчас главное успокоить их, умерить страх перед переменами.
- Конечно же не фарфали будут представлять наш остров в Великом Собрании, а их энкомьедеро из цивитас, такие же гальеги как и вы.
Эти слова вызвали легкое волнение среди делегатов ведь «такие же гальеги» через одного выглядели вылитыми фарфалями, а уж дейтсвительно черноволосых среди них надо было искать.
- Не претендует наш остров и на пост Эсколидо – само собой, что место это предназачено самим Сондельмаром уроженцам первых островов. Но должность инспектора колонии должна быть упразднена поскольку надобность в ней отпала.
***
Отплывающих провожали всей деревней. Соплеменники помогли спустить лодку на воду так что не пришлось ни надрываться ни загружать судно перенося товары с берега. Десятки сильных рук уперлись в гаргутовую долблёнку, даятки ног по щиколотки вошли в мокрый песок и вот уже тяжёло гружённая пирога скользит по волнам. Ладони моряков привычно легли на старые, отполированные долгим употреблением рукояти весел. Мачту и парус они поставят потом. Сейчас надо отплыть от берега. Пора возвращаться на родной северный Трифорс.
Укулеа не выдержала и повернувшись к провожающим помахала рукой. Альберто и Цицильо что-то кричали и махали в ответ. Маленький Цицильо кажется даже плакал. Судемоагу на мгновение охватила сладкая грусть. Но не время отвлекаться, надо грести. Раз за разом привычно опуская и поднимая весло мысленно она вспоминала время проведённое на Хее. Время с Альберто и Цицильо. Надо признаться самой себе, что именно фарфали были причиной её любви к южным рейсам. Восточные были немногим длиннее и явно прибыльнее, но там не было фарфалей и даже прелести столицы не могли перевесить для неё этого. Укулеа в какой уже раз пожалела что им запрещено держать фарфалей у себя. И почему великая Сенаяла гневается на этих жирных* милашек.
* Выросшим на морепродуктах судемоагам сладкий вкус непонятен и неприятен, а вот жирное они любят.
*******
Развитие магии любви сильно повлияло на общество Луго Фарфали хотя изменения на первый взгляд были не так уж и велики. Буквально за полтора поколения жрицы Фата Фиоре с помощью магии подчинили себе цивитас. Но оказавшись в положении тех кто приказывает чужеземным правителям острова они получили то чего у них никогда не было прежде – власть и особое, привилегированное положение. И они не хотели от него отказываться. Первые из овладевших любовных порабощением занимали место наложниц и правили из тени. Но своим детям они хотели другой жизни и уже во втором поколении многие становились жёнами цивитас. К третьему поколению это стало нормой. Потомки гальежских завоевателей стали даже не полукровками, а фарфалями, пускай и с заметной примесью восточной крови. Вместе с тёмным цветом волос они потеряли в продолжительности жизни, но зато приобрели некоторую устойчивость к магии любви так что к концу пятого века власть жриц Фата Фиоре значительно ослабла. Старая аристократия плавно переродилась в новую. За два века фарфали привыкли к порядкам и теперь жители Риссо из ненавидимых завоевателей превратились в их восприятии в природных господ, тем более что именно так утверждали жрицы Фата Фиоре. Не опасаясь бунта эта старая новая аристократия постепенно всё чаще переселялась из столицы в свои энкомьенды перехватывая власть над повседневной жизнью и превращая деревенских старост в исполнителей своей воли. Жестокие, но нечастые визиты конквистадоров из столицы сменились постоянным надзором. Хотя по сравнению с прошлым нравы весьма смягчились, но конквистадоры, пускай и существенно посветлев остались всё теми же свирепыми бойцами быстрыми на расправу.
Культура Риссо стремительно фарфализировалась – даже губернатор и коррехидоры в быту разговаривали на фарфальском. Храм Фата Фиоре был явно популярнее святилище Сондельмара. Возродился даже обычай показывать театрализированные представления на фестивали пускай и без прежнего кровопролития. В то время как паццо сангуа все больше уходили в легенды конквистадоры помалу начинали напоминать их.
Впрочем были сферы где альворадское влияние было непоколебимо – гальежский был и оставался единственным языком деловодства, высокой культуры и писбменности вообще. Цивитас в огромных количествах закупали изделия Суэньоских гончаров и эйроделов. Гальежское оставалось синонимом престижного, а фарфальское – простецкого. Не забывали и о почитании Сондельмара. И пускай первое место в сердцах народа занимала Фата Фиоре, но часовни бога Удачи теперь были в каждой деревеньке. Не собирались цивитас и обосабливаться от Альворады, наоборот они хотели получить возможность влиять на политику всего государства и получить представительство в Великом Собрании, что давало возможность влиять на выбор Эсколлидо и совета тринадцати.
Надо отметить, что судемоаги заселили всё побережье Луго Фарфали. Из привелигированной прослойки они превратились в низшее сословие. Детей у фарфалей с синекожих не бывает, а потому не произошло слияния обществ. Жрицы Фата Фиоре просто подчинили себе судемоагов. А поскольку самим жить скучно, то перетянули к себе и многочисленных родственников. Так образовалась вторая по влиятельности и богатству прослойка лужанского общества – капо ди судемоаго или капого, фарфальские семейства владевшие рыбацкими деревнями. Надо сказать, что хотя к власти вне побережья цивитасы этих выскочек не допускали и всячески презирали их, однако в быту и повадках капого во всём старались следовать модам из Риссо. Даже в свою речь вставляли они гальежские словечки.
Что касается жизни основной массы фарфалей, то их быт мало отличался от того что был ещё до Конкисты. Единственным исключением стала гальежская привычка к острому и керамические горшки. Даже в беднейших семьях есть в чём варить эйровый суп, а в еду по возможности добавляют перейру. Впрочем последняя многим фарфалям доступна лишь по праздникам.
***
Парусные лодки и захват Элисионом Корасона подорвали собственное торговое мореходство Альворады. Даже между островами внутри государства большую часть товаров перевозят чужеземные судемоаги. И хотя нельзя сказать что торговля окончательно пришла в упадок, но всё же для жителей городов на первое место вышли ремёсла. Керамику и эйровые плетения масово скупали элисионцы что бы потом отвезти домой, продать на Луго Фарфали или в далёких землях за морем.
***
Четвёртый век был для Элисиона веком триумфа, результаты же пятого не столь однозначны. С одной стороны не осталось в западных морях Юны места куда не доплывали бы судемоаги. Даже пронырливых гальегов смогли вытеснить они из торговли между островами. Полны были судемоажские корабли товаров. До самого севера Хеи доплывали они торгуя как с чёрными и коричневыми аборигенам, так и с ренегатами фарфалеложцами. С далекого юго-востока, из земель пальцехвостых мохнатых уродцев привозилась необходимая для сетей льна.
Величайшим успехом стало окончательно очищение Корасона от мерзких хторров. И хотя где-то в глубинах острова иногда встречалиь отдельные выводки этих монстров, но молодёжь с берегов каждый год делала вылазки в густые леса ища вековечных врагов так что не было у тех даже шанса расплодиться до прежнего количества. Все богатства этого прекраснейшего из островов достались судемоагам. Разве есть материал для луков лучше хархуты? Разве есть древисина лучше? Стволы ларгуты с мягкой серцевиной будто специально созданы для строительства лодок. А светящаяся смола широко используется в строительстве и для законопачивания трещин в лодках.
Но были у Элисиона и поражения. Одно. На Северном зубце под стенами Токахота* погибло три армии синекожих. Не выдержали гарпунщики молниц с неба и натиска свирепых хосдумаров. Сама Сеянала едва спаслась позорным бегством и многие её приблежённые собственной жизнью заплатили за то что бы задержать лютых хторров.
* Судемоаги не знают ещё о переименовании города.
***
Корахот отбился от нашествия судемоагов. То была славная победа, чего нельзя сказать о прочем. Корасон потерян. На самом Северном зубце судемоаги прочно контролируют побережье.
***