В барабаны бей живее.
Месть несем!
Шагай быстрее.
Кровью. Кровью каждый шаг.
Красен.
Красен новый флаг.
Землю яркой.
Землю жаркой,
Кровью щедро напоим.
Мысль в венах:
Мщенье. Мщенье!
Нет мятежникам прощенья.
Кровью землю напоим,
Никого не пощадим!
-------------
...Император престола шийского сидел в грязном шалаше на гниющей шкуре тиграна среди мух и вони. Не отличался он высотой роста или звериной мощью, был довольно типичным волком лишенным всяких признаков богоизбранности к тому же. Низкорослый, словно щенок. Грязный, словно презренный землекоп, копающий своих липких червей при свете солнца.
Смугло-золотистое лицо покрыто множеством шрамов, натруженные кисти рук оплетены сетью выступающих вен. Жилистое быстрое тело, желтые глаза. Даже не серые, как у отмеченных судьбой шийцев благословленных самим небом. Обычные, желтые. Как у всех.
Молодой сотник Ньвао, потомок достойного сотника Т'Цвао был разочарован. Даже кончик пушистого хвоста задрожал у него от растерянности и возмущения. И в самом деле! Об императоре рассказывали тысячу историй. Тысячу великих вещей делал он за раз. Говорили, будто беседует император лично c богом на вершине самой высокой кости мира, говорили, будто поразил коварный император Охотника-над-Охотником и хранит волчий череп на вершине пирамиды. Рассказывали, что может убить он десяток тигранов в одиночку и слышит каждое слово сказанное шепотом в самой глухой деревне Истинных, ибо твари загробного мира даровали ему дьявольский слух.
Множество смертей. Реки крови. Великий император каменной рукой усмиряет шийские земли, кажется иногда, будто у него четыре руки словно у йогаша и в каждой руке у него орудия для пыток. Несогласные умирали быстро. А порой и очень медленно. Император умел выдумывать много интересных смертей для тех кто желал раскола. Каменные ступени пирамиды не просыхали от крови ни ночью, ни днем. Арены полнились молчаливыми зрителями жадно наблюдающими за кровавыми представлениями.
Черепа несогласных украшали стены Айэньо целыми связками и было придумано Т'Цхэйлахом много хороших вещей и много довольно странных. Это император придумал хоронить в огне бунтовщиков живьем. Это император придумал делить семьи и связывать чужие роды между собой заставляя враждующие семьи брать себе приорашей друг от друга. Это он объявил торговлю между городами, постановив дни обязательных лунных ярмарок. Это император установил ритуальную охоту, когда охотится он голым вместе с простыми охотниками и отдает мясо пойманной дичи беднейшим из ши. Это император приходит порой в самую плохую хижину чтобы принять новорожденных волчат; и самому распоследнему собирателю умирающему от болезней приносит еду, утешая несчастного и поглаживая ему волосы собственной рукой. Это он даровал прощение раскаявшимся горожанам Тысячи слез, и это он самолично выпустил кишки двадцати предателям из совета, велев привязать их за хвост к дереву. Потроха предателям набили мусором, в рот засунули раскаленный уголь. Никто не смел облегчить бунтарям смерть. Пусть мучаются они и в этом мире и в другом. Души их никогда не найдут покоя, и каждая тварь потустороннего мира увидит обманщика перед собой.
Опасен был император, жесток и умен, и потому уважаем в обществе Ши. Говорили будто он сам бог спустившийся на кожистых крыльях с неба; карающий людей и проверяющий их на слабость. И вдруг увидел Ньвао простого волка перед собой, утомленного, болезненного на вид. Был он разочарован. Был смущен, был повергнут в шок.
…Император со своей стороны чувствовал усталость и тягучую боль в голове. Был он вымотан дневной охотой, страдал он недосыпания и тяжелых забот. Фиолетовые круги пролегли под глазами, глубокие морщины тронули лицо молодого еще человека, принадлежавшего к лучшей в своей жизни поре горячей крови.
Нелегко сидеть на престоле шийском особенно когда раздроблено государство и почуяв слабость, каждый мечтает выгрызть себе удачу. За последний месяц дважды покушались на молодого Т'Цхэйлаха-Эньваэньо потомка первого Т'Цейлаха, дважды за последний месяц и сотни раз за прошедшие годы.
Благородное семейство Мокрых Хвостов объявило императору Хас-Дагхашсд. Кровь до Крови. И выбили они всей семьей себе зубы и поклялись что посадят на трон своего собственного выкормыша. Ветра нового мира! Теперь, когда нет богоподобного вождя со звериной головой, каждый может представить во главе государства самого себя. Т’ЦХейлаху улыбались и клялись в верности, кланялись и стучали вместе с ним в ритуальном круге камнями. А потом посылали обмазавшихся кровью убийц и резали собственное тело, чтобы болью накормить страшную клятву. Убить императора и присвоить власть себе.
В Т'Цхэйлаха стреляли отравленными дротиками, подсылали ему отравленное мясо; пытались напоить его трупной водой где семь ночей кисли тухлые потроха двуногой падали, а в другой раз подожгли даже хижину огнем, чтобы он сгорел заживо. Страшная шийская жизнь. Нормальная шийская жизнь. Стая с трудом привыкала к изменениям. Потеряв божественного посланника, - мало кто желал вот так запросто подчиниться обычному сородичу. Охотник был богом на земле, он выглядел как бог, он говорил как бог, слова вылетали из его сомкнутой пасти и каждый мог слышать тягучий рев в своей голове. Император же был всего лишь человеком, и каждый волк желал проверить своего вожака на прочность прежде чем подчиниться ему.
- Разочарован ты моей внешностью, Ньвао? – Ласковым голосом вопросил Т’Цхэйлах. Был он нежен словно первая луна в небе, и глаза его с длинными ресницами чуть прищурены были. Пухлые губы, мягкое кошачье лицо…
– Вижу и хвост дрожит и уши горят, о гнев твой обжечься можно. Жалит он как уголь. Ньвао. Умерь свой пыл. Эмоции враг для Ши. У меня есть для тебя подарок, сотник Ньвао…
Император умолк предлагая волчонку помучиться некоторое время. Удушливый чад спертого влажного воздуха, вонь и мухи. Не все подарки императора так уж хороши…
- Я дам тебе культистов, Ньвао. Воинов религии созданных моей рукой. Они пойдут умирать во славу Бога. Будут мстить за Охотника, будут драться за его череп, будут очищать сердца бунтарей жгучим огнем. Вы придете с победой Ньвао, или придете с поражением. Так или иначе, для вас будет подарок. Если вы придете с победой семьи ваши прославлены будут и получат еды сколько угодно, и воды и угодий для охоты сколько нужно. А что будет если вы придете с поражением?
Ласковый властолюбец замолчал, глядя на своего сотника теплым взглядом. Момент истины.
- Тоже самое. Семьи ваши будут жить в достатке и волчата будут вскормлены императорской рукой. Но! Каждый воин будет посчитан по возвращении и каждый десятый будет убит, если вернетесь вы без победы. И если счет выпадет на тебя почтенный Ньвао, то и ты будешь позорно задушен. Легкая и позорная смерть. Каждому культисту выколят один глаз, чтобы видели Ши трусливых воинов перед собой не способных усмирить предателей. Вот как оно будет все будет, молочный сотник Ньвао, вот что видит моё сердце. Теперь принеси мне клятву верности и отправляйся танцевать к огню…
Т'Цхэйлах Эньваэньо поднял каменный нож. В обществе Ши слова не имеют значения. Клятвы приносятся болью, кровью и своей плотью, - потому император отрезал фалангу пальца на мизинце у юного Ньвао и пролил несколько капель своей собственной крови, позволив Ньвао слизать её со своей руки. Когда ритуал кровопролития был закончен над землей занимался рассвет. Конец ночи. Время камней, огненного круга и танцев
Страдающий от боли Ньвао баюкающий свой палец снова был смущен. Император оказался дельным шийцем. Не богом. Но достойным уважения. Да. Все-таки достойным…