Когда время Муниры подошло, она, по традиции своего народа удалилась в уединённую землянку на окраине деревни. Видеть (или даже слышать) женщину в такой момент считалось дурным знаком. Каждая женщина должна была пройти через это в одиночестве.
Присев на корточки, она ухватилась покрепче за специально установленный в полу столб и закусила губу. Вздохнула. Прислушалась к себе с тревогой. Внутри что-то было не так. Это был не первый её ребёнок, поэтому она давно заметила странные неприятные ощущения в животе, которых быть не должно. Всхлипнув, она принялась молиться Атуму, великому отцу. Просто потому, что молиться пока было больше некому - других, более подходящих к ситуации богов рохо не знали.
Но Атум, как-будто услышал её. Схватки учащались с пугающей быстротой. Из-за накатившей боли Мунира больше не могла молиться, испуганно глотая ртом спёртый воздух землянки. Наконец, она ощутила своё дитя - огромное, мощное, буквально рвущееся на волю из материнской утробы. Из глаз Муниры хлынули слёзы боли и отчаяния, с губ сорвался вой умирающего перепуганного животного - её дитя не было человеком.
* * *
Они пришли лишь на следующий день - родичи и соседи Муниры. Женщина так и не вышла из хижины, следовательно, могла и не выжить. Да и ночь выдалась страшная. Мало кому не снились кошмары. Молодые женщины в округе шептались, что у них у всех в ночь пошла кровь. У большинства - не в срок. Вся речка кишела шарншагами, лениво покачивающимися на воде, словно в ожидании добычи. Люди говорили о проклятиях и тёмном колдовстве.
И не зря. Откинув полог землянки, рохо увидели исковерканное, истерзанное тело молодой женщины. Что-то словно разорвало её пополам, а потом принялось есть. В стороне от тела на корточках сидело страшное существо с телом похожим на человеческое, но чёрной пастью и белыми глазами шарншага. Тем не менее, существо заговорило человеческим голосом, глубоким и страшным:
- Падите ниц, черви, ибо я - Марзух, сын Атума. Моя воля - его воля.
Воины бухнулись лицами в грязь. Лишь разъярённый Чанду бросился на полубога с копьём, ведь он был мужем Муниры. Его смерть была скорой.
* * *
Не один год потратил Марзух на то, чтобы обойти Занзару и подчинить мелких вождей одной воле. От каждого племенного союза он потребовал по красавице-жене в свой гарем. В качестве ответного дара, он научил воинов рохо делать щиты и использовать их в бою.
Со всей Куанзы к стану Марзуха стекались паломники и воины. Вскоре на берегах Куанзы закипела работа - строительство величайшего храма в истории. Вокруг строительства вырос настоящий город, который был назван Амок - сердце религии Атума.
Ниже по течению, в самом устье, вскоре появился Бакраш - ещё один город, экономический центр зарождающегося государства. Когда-то рохо прогнали отсюда миролюбивых эльтов и кое-где ещё не затухали стычки. Но Марзух объявил божественную волю Атума - рохо должны были отвратить свой взор от побережья и распространяться вглубь континента.
Кровавые жертвоприношения рохо вошли в привычку и вскоре стало ясно, что молодой нации нужны рабы - для работы и для жертвоприношений. Марзух бросил клич. Две ночи над Куанзой разносился тревожный рокот там-тамов. Утром третьего дня две армии двинулись на запад.