Вьюга сидел, играя с ножом. Его ножи сгинули в пожаре. Жаль, хорошие были, как друзья, как братья почти. Но если что-то забрал — приходится что-то отдать, а он забрал жизнь колдуна. Ножи — не самая страшная цена, которую можно было уплатить.
А теперь новый нож и новый метательный нож. Похожи. Такие же почти. Но не те.
И надо привыкнуть, чтобы разили не как заточенные полоски стали, а как молнии били в цель, выпивая жизнь одним глотком.
Впереди еще будут жестокие бои.
Вьюга мало пил, но много ел, наедаясь впрок жаренным мясом, хлебом, зеленью и фркутами, давя во рту сладкий виноград и работая челюстями, когда попадались птичьи косточки. Братья погибли, но он был жив, и ему нужны были силы, чтобы нарастить мясо на тех местах, где его поразила вражья сталь. Пройдут дни и недели, и от этого изобилия не останется и следа. И братья будут радоваться похлебке, если в ней окажутся пятна жира. А пока что надо пользоваться моментом.
Вино же лишь горячило кровь, не принося забвения. Да и что ему было забывать? Ужасы войны? Он и сам давно стал одним из ее ужасов.
Вьюга вогнал нож в стол и оторвал ногу от зажаренного гуся.
Жизнь продолжается. Значит, смерть где-то рядом.