Бросается вперед Борода, прикрываемый с флангов Недомерком лихим. Бросается наперекор громадине, размахивающей своим уродливым, обагренным кровью топоромечом.
Рассекает плоть и кости великана, вогнав свой двуручный топор в плечо и ключицу. Топоромеч не выпустив из рук, ревёт гигант, и маленькие поросячьи глазки, залитые кровью, сверкают злобно из прорезей железной маски. Если бы взглядом можно было убить - остались бы от Бороды только уши, а все остальное превратилось бы в пар. Но нельзя, а потому, пустив жижу бледную, что вместо крови в жилах этого чудища протекала, воткнул пятку в пузо твари Борода, уперевшись, выдернул секиру ловко, да еще раз уронил на громадину - да только в этот раз на голову окаянную.
Искр сноп в лицо и бороду ударил Брату (даже будто бы вспыхнуло всё вокруг, иль то показалось токмо?), когда лопнула секира, осколками посыпалась железными, а в руках, от напряжения пережитого только рукоять, превратившаяся в дубину, осталась.
Гигант же издох - вдавлена верхняя пластина маски в лоб костяной, а из щели-бойницы кровавая жижа, чем-то схожая с яйцом давленным, вылезла. И нож еще, вдруг откуда не возьмись, в грудь в районе сердца воткнулся. Видимо, из наших кто-то?
Рухнул на колени здоровяк, уронил лоб в пол тяжко, аж содрогнулось всё вокруг. А топоромеч из рук всё же не выронил.
* * *
Саид в то же самое время бросился на помощь брату, схватил того за руку, закинул окровавленное предплечье за шею свою, принялся поднимать Раута, как вдруг ухнул взрыв, и попадали многие, и оглушило, а взор застило облако осколков и дыма пелена. И защипало глаза вдруг, но то не дым - то боль, пронзившая спину, страшная боль, такая, которую не знавал еще Саид никогда.
Но даже не это вызвало удивление, а то, что мир застыл - искаженные яростью лица, гримасы боли, отчаянные возгласы застряли в глотках, кровь щедрыми брызгами замерзла прямо в воздухе, свистящие стрелы и копий метательных древки ждут, пока время заструится вновь.
- Ты поставил не на ту лошадь, - прошептал в ухо чужой голос, отдающий могильным смрадом, и почувствовал Саид, теряя силы, как в спине его проворачивается нож, не в силах ничего предпринять - ни даже выдохнуть, но только слушать, как жизнь утекает из тела, точно как вино из пробитого кожаного бурдюка.
Выдернул клинок призрачный убийца в черных одеждах и пошёл посреди поля боя как посреди сада, между окаменевших воинов, сражающихся статуй из плоти и железа, неспешно лавируя меж копьями, мечами и стрелами.
И мига не прошло - как время возобновило свой бег, а Саид бездыханный рухнул наземь.
И Раут теперь, спохватившись, кровью обливаясь, поднимать начал брата, но не сдюжил и с собой справиться, да только давился, сдавленно кашлял и успокаивал мертвого словами:
- Держись. Ща. Ща будет. Держись...
И видел Прокол, как ранили Саида, да только сделать ничего не мог - взорвалось что-то рядом, и обдало его пламенем и оглушило.
Упал Прокол, а голову поднял - уже не дышит тот, а Раут его голову на колени свои положил, в руке одной - меч убитого. Будет тащить. Будет тело защищать, пока сам не сгинет.
* * *
Недомерок братишку Бороду защищал со спины успешно и самолично засвидетельствовал, как тот одним ударом (технически, двумя, конечно, но кого такие мелочи интересуют?) свалил самого огромного на памяти Недомерка громилу. У него даже топор в руках лопнул от удара. Вот это силища!
Пока думал и одновременно отбивался, чуть не пропустил удар в спину, но потом взрыв грянул, и упертый Недомерок с низким центром тяжести устоял, а вот долговязый офицер с ятаганом пошатнулся, чем непременно Брат воспользовался - кинул во врага топором, прямо в лоб, а после, подмигнув трупу с лопнувшей черепушкой усатой (а то чойта Борода один крушит черепа?), двинул следом за Шрамом и остальными - пора было валить из горящего амбара.
* * *
Белый рухнул, но успел оттяпать ногу одному копьеборцу и даже поймать копье второго, подтянуть поближе и воткнуть ему в пузо кинжал, но встать не получалось - длинный дротик, пробивший голень навылет, не давал такой возможности.
В кровавом тумане, что клубился вокруг, заметил парочку Братьев. Заметили ли они упавшего тебя? Не знаешь. Но рисковать не хочется.
* * *
Нож угодил в цель, но уже без толку - Борода сам справился с громилой.
И тут вдруг Вьюга почувствовал, как что-то случилось прямо рядом с ним. По коже пробежались мурашки волной, будто бы ледяной водой окатило. Страшный холод пронзил сердце, страх защекотал нервы. Колдовство чудовищное происходит или уже произошло.
Оглядываться начал - и верно.
Рухнул Саид, а подле него - ни единого врага на расстоянии удара. Рука заведена за спину, но из спины не торчит ни стрела, ни метательное копье.
Ядом отравили? Поработал убийца-колдун, испаряющийся прямо в воздухе?
Не успел домыслить - взорвалось что-то неподалеку, окатило волной жара затылок и спину, и горячку боя внезапно сменила непроглядная холодная тьма.
* * *
Шрам отбивался. Угодили копьем в бок, не пробили кольчугу. Покарал наглеца. Пока карал, зашли за спину и вонзили уже туда. На этот раз - с пробивом, с хорошим упором. Видимо, этот не совсем кривой уебок, знал, что делает. Развернулся, выбивая ковырялку из рук, схватил за глотку и с криком нечленораздельным вогнал меч чуть выше ключицы, прямо-таки наслаждаясь, как захлебывается кровью копейщик, дух испуская, дрожа в твоей железной хватке и глаза закатив от ужасного предвкушения внезапной гибели.
А после чуть сам не сдох, потому что наконечник обломан и застрял в пояснице, а сейчас вытащить возможности нет - бой идет, надо командовать отступление!
Зеленого толкнул на выход, матерясь.
Заметил, что остальные отстают. Саид и Раут, Вьюга будто бы бездыханный, Прокол рухнул, Белый туда же.. Один только Недомерок бодро ковыляет, да Борода возвышается колоссом на поле боя.
А складское помещение на ладан дышит. Уже не кипит бой - враг с задних рядов отступает поспешно, а те, кто был в передних, но еще не убит, наступает на пятки тем, что уже улепетывает.
Почти победили. Почти.
Сколько из вас еще на ногах?
И скольких надо вытаскивать из горящего здания на спинах? Вот-вот грянет взрыв страшный, и уходить будет некуда.