Сперва из расстегнутой горловины показалась рука с пистолетом, и только потом из углекислого уюта спальника вынырнула порядком измятая рожа пробудившегося. Рожа недовольно щурилась, широко зевнула пару раз, обнажив желтые, крепкие зубы. На карачках выбравшись из чехла, молодой человек всунул ноги без носков в стоящую рядом обувку, и, переступив через сваленные в беспорядке вещи, принялся взбираться по довольно крутому склону. Это, без сомнения, был человек, по крайней мере антропологически, да и в том, что именно молодой сомневаться не приходилось - из одежды на нем были лишь потертые берцы с болтающимися шнурками. Пять шагов, парочка пригоршней скатившейся вниз щебенки, и вот уже нудист на вершине пригорка. Окинул еще сонным взглядом окрестности, потянулся сладко, аж хрустнуло, и принялся освобождать организм от скопившейся за ночь жидкости.
- Нету лучше красоты, чем пописать с высоты. - запел Торч, дирижируя себе стволом никелированного револьвера, и поливая пляшущей зигзагом струей подножие пригорка.
- Слыш, Роз, говорят умники из Батарейки придумали такую штуку, что мочу в воду превращает. Разжиться бы...
Копошащаяся у байка девушка не отвечала. И это вполне устраивало рейдера. Рози была хорошим слушателем.
Сборы нехитрого лагеря прошли быстро. И... бесшумно. Ничего не звякнуло, не стукнуло, девушка все делала очень тихо и аккуратно. Готовила, ела, убиралась, двигалась. Порой Торчу казалось, что из нее вышел бы гораздо лучший скаут, чем он сам.
Мотоцикл с заносом сорвался с места, и завывая понесся по начинающей нагреваться скатерти Пустошей. Топливо в цилиндрах форсированного движка сгорало гораздо быстрее, чем это делал кусок холодного, жесткого, как резина мяса в желудке водителя. Подымая за собой облачко пыли, железный конь нес своих седоков к каньону.