Стоило взять, заказанный парнем, фьюжн и вылить ему на голову или стукнуть им об стол так, чтобы жалостливо затрещал стакан. Это было бы против правил, нелогично и непонятно для окружающих Дирка облей, но это было бы по нраву ему самому....и, возможно, Керри...
"Чёрт, парень, угомонись - включи голову и пойди подрочи, вместо обострения своей гребанной и нахрен никому не упершейся романтики!"
Здоровяк хмуро бросил барменше:
- Кричи, я рядом, - и пошел в зал, к Сопатке.
Когда мастер был в хорошем настроении, он рассказывал потрясные истории о прошлом и о том, что он восстанавливал, практически, из руин и хлама. Правда был шанс нарваться вместо историй интересных, на истории любовно-полового жанра: Сопатка был не прочь присунуть даже в выхлопную трубу - подходили бы размеры...Дирк оправдывал такой подход к сексу, как некую странность, частенько присущую людям одаренным и способным: иногда он пытался представить себе гениев довоенного прошлого и их детища, но получалось редко и чаще болела голова...
Громила, по-хозяйски, плюхнулся на соседний с Сопаткой стул - это было его право и даже крупные банды редко открыто выгоняли его из-за столы, предпочитая беззлобно подшучивать над здоровяком, но, к счастью, этот парень был не из их числа.
Дирк улыбнулся "в пол силы":
- Здарова, Сапатка! Как дила, мужик, че новава?