Майер слушал - и не слышал. Для него всё сказанное - или почти всё - Кейбом было разворошенным ульем воспоминаний старика, повидавшего на своём веку всякого. Когда-то у него было много учителей и, как и любой ученик, он впитывал всё ими сказанное, словно губка. Но те времена давно прошли, и молодой, романтичный и совершенно неприспособленный к жизни Джошуа умер в пустыне. Теперь его место занял Майер - тот, что уже успел отнять чью-то жизнь, что выжил и, может быть, вытащил с того света одного из своих новоявленных друзей-бугаёв.
Майер, который слушал, но делал это, скорее, из уважения.
И каждое слово, произнесенное Кейбом, было бойком, забивавшем гвозди самоуверенности. Вам сносит крышу - говорил Кейб. А Майер думал - не мне. Вы пьянеете - не я. Грязь засосет тебя - не меня! Я другой, Кейб. Я лучше. Я сильнее. Моя цель - чиста.
Ведь так оно и есть, понимаешь?
Кивнул коротко Майер в ответ на всю эту тираду. Встал и вышел, погруженный в тяжелые думы. Я лучше. Я не мараю руки. Сухой щелчок, хлопок. И руки - в чужой крови.
Но это - не то. Нет. Он сам.
А я?