2 дня и 7 часов после стыковки со станцией Шахты, по терранскому времени.
Голдман и Кулебякин покинули маленький уютный 'Гермес', наглухо герметизировав свои скафандры и готовясь к переходу практически в тыл врага. Опасная пиратская станция, где за каждым углом сидит работорговец, и откуда не возвращаются живьем - ржавое, страшное гнездо анархии и беззакония, место, где доброе слово решает что-то только вместе с пистолетом... Джеймс жался к спине Кузи - широкой спине, ища защиту от жутких пиратов. Пальцы в перчатках скафандра вспотели, Голдману невыносимо хотелось выхватить свой пистолет и начать палить на каждое шевеление.
Так все и было - по крайней мере, для Голдмана. Кузя же шел по коридорам станции как у себя дома, попирая космическую твердь своими сапожищами. Он-то знал, что большая часть пиратов - в общем-то, свои парни, которые любят выпить и подраться.
Тем временем, на Гермесе, дела потихоньку шли своим чередом. Хоакин неторопливо стачивал болгаркой ярко-светящийся номер, заодно превращая красивые творения Ориона в шарпанные "пиратские версии", в которых бы только очень внимательный глаз рассмотрел изначальный силуэт - когда вместо краски-люминофора лохмами висят металлические ржавые заусенцы во все стороны... Ржавые?? На новом стволе?? А, все в порядке, это диск у болгарки ржавый. Так будет, пожалуй, даже аутентичнее. Хоакин отложил пистолет в сторонку, и взял следующий...
Голдман же с Кузей добрались до обменника без особых приключений, хоть Джеймс и втягивал голову каждый раз, когда проходил мимо отворота основного коридора. Пустые темные тупики станции, похожие на провалы в бездну, пугали торговца. Хотя - откровенно говоря, в жерло лазерной корабельной турели, подключенной к питанию, и, судя по едва заметному свечению - стоящей с прогретыми конденсаторами... Голдман смотрел впервые. Это было очень неприятное зрелище, и тот факт, что если эта пушка выстрелит ему в голову, то он даже не успеет почувствовать боль, не утешал абсолютно никак.
Получив на руки 450 тысяч кредитов - тонкие пластиковые карточки с голограммой, 450 штук ровно, по тысяче в каждой номиналом (все вошли в один карман Джеймса), оба покинули негостеприимный ангар с корабельными турелями. Спокойнее Джеймсу не стало, поскольку следующим сегментом станции был "Пропитый скафандр"... эм... ну... когда-то ЭТО было "Пропитым скафандром".
А сейчас это была дыра в металлических плитах, изорванная болтерным огнем. Дыра в помещение, в котором на сером фоне чернели разбросанные по поверхностям останки живых людей - пластик, металл, кости, кровь, все это было взболтано, раскидано, и вдобавок оплавленно плазменными вспышками. Счастье, что Голдман был в скафандре, иначе бы его точно вырвало от запаха при его слабом желудке. На такой бойне Джеймс, при своем богатом жизненном опыте, все же еще не бывал.
Кузя, иногда бывающий куда более чувствительным к окружающему, чем может показаться по его несгибаемому облику, положил своему шефу руку на плечо, и задвинул за свою широченную спину. Голдману полегчало - хотя бы потому, что боль в плече отвлекла от мрачных мыслей о том, скольких бы бед можно было избежать, если бы Грея сразу пристрелили.
Еще через три сегмента станции истерзанных временем, вакуумом и пытливыми пиратами, мучающимися похмельем - настолько, что они были готовы пилить куски обшивки и сдавать на металлолом, впереди наконец показалось... населенное место. Сложный был вопрос - радоваться, или печалиться этому. С одной стороны - конец пути, пятьсот метров между каждыми соседними сегментами - это вам не шутки, и даже практически в невесомости идти было утомительно, преодолевая притяжение магнитных сапог к полу. С другой... что-то подсказывало Джеймсу, что место, куда они пришли, вряд ли будет решением его проблем. Куда более вероятно, что оно добавит новые.
Кузьма же был, вероятно, куда более доволен. Это первый на станции встреченный... хм... как любят называть подобные места пираты Фронтира - "отдел занятости". Проще говоря, притон для тех, кто мается на суше, не зная куда себя приткнуть, и ищет работодателя. Ну или - для капитанов, которым нужно свежее мясо. В своем шикарном Новочелябинском штурмовом скафандре Кулебякин будет здесь, как только сошедший со стапеля линкор, блестящий полированными поверхностями внешних щитов, среди старых шахтерских краулеров. Внимание всех женщин Кузе обеспечено, его крайне сложно будет не заметить. Впрочем, и мужчин тоже. В таких "отделах" как правило коллектив был не то чтобы очень агрессивный, но слово-другое... слово за слово... и будет мордобой. Народ здесь был достаточно грубый и прямолинейный, а потом получить в ухо было куда проще, чем услышать "Пожалуйста".
Разумеется, внутри была нормальная атмосфера, о чем свидетельствовала толстая шлюзовая камера на входе. Какие переговоры и пьянки в глухих шлемах? Ну а наймы, как известно, без пьянок не бывают.
Пройдя через шлюз, Кузя и Джеймс оказались в хорошо освещенном... ангаре, разумеется, который был переделан в притон. Публики внутри было не так много. Никаких столиков не было - так, валяющиеся то тут, то там, куски какого-то мусора, на которых в целом при большом желании можно было сидеть. Желания правда ни у кого из местных не было, народ стоял на ногах большей частью, а меньшей сидел на корточках, или просто на полу.
Интересные лица - были, и даже много. По сути, интересными тут были почти все. Семнадцать (ровным счетом) присутствующих, из которых правда трое относились к обслуживающему персоналу. А именно:
- Скрипящий человекоподобный робот-официант, у которого к правой руке был приварен поднос для посуды. По начальной задумке, робот должен был ходить легко и грациозно, нося на подносе все заказы и не проливая ни капли. Конечно, пролить что-то при тяжести в одну сотую от стандартной Терранской - очень проблематично, но, собирать свое бухло, летающее пузырьками по помещению, видимо желающих не было (в основном потому, что окружающие сволочи набросятся ртами на халяву, и кричи сколько хочешь, что упало то пропало!), к подносу был снизу приварен мощный магнит.
- Два абсолютно не интересных вышибалы в "Полных Пэ", стоящие по углам помещения с тяжелыми трубами вооружения. Наметанный глаз быстро определил, что это нейропарализаторы. Очень, очень неприятные излучатели, вырубающие людей (и близких к ним по физиологии существ) болевым шоком в конусе, длиной порядка двадцати метров от ствола и углом градусов 30-35, а при превышении допустимой мощности или слишком долгом поражении жертвы - сжигающие все нервы дотла. За спиной, впрочем, у вышибал были и штурмовые дробовики.
- Семеро одинаково одетых в черные скафандры с ядовито-зеленым черепом на всю грудную пластину, договаривающихся с одетой в полупрозрачный скафандр потасканной девицей. Пошлые жесты как мужиков, так и девицы, позволяли крайне однозначно определить, о чем речь. "Почем вставить?" - "Сотня" - "Сиськи мелкие, 50" - "Тогда сам себя трахни" - "Да у тебя рожа прыщавая" - "А тебе рожа нужна?" - ...
Голдмана несколько передернуло при мысли о том, что кто-то еще и платит за то, чтобы вставить этой девице, которой Космофлот наверняка мог выдать награду за сведенных в могилу всякой заразой пиратов больше, чем среднему хедхантеру с большой пушкой.
- Одинокий стоящий у стенки мужчина в боевом скафандре - как и почти все присутствующие, который был бы практически такой же, как и все, присутствующие здесь, если бы на левой руке у него не видел до боли знакомый уни-инструмент Грея. Вот здесь Голдман и Кулебякин могли бы поклясться чем угодно - инструмент тот самый, очень уж характерные на нем были потертости. Правда, вот длинной царапины на нем раньше не было, и держался инструмент на руке, примотанный изолентой - штатный зажим был сломан, и очень грубо.
- Не менее одиноко стоящая женщина в ярко-алом, словно облитом свежей кровью боевом скафандре*, вполне пропорционального - судя по тому, как по ее телу было подогнано снаряжение, телосложения, и наверное, можно бы ее было назвать миловидной, если бы не превышающий на четверть среднего человека рост - и весьма вероятно, более чем в два раза превышающая масса тела. Бритая налысо правая половина черепа, красные же волосы и кровавая спираль татуировки на лице вокруг правого же глаза - не узнать в ней уроженку 'Амазонии'*, планеты где в результате местного вируса погибли все мужчины, а женщины буквально за три поколения (пришлось медикам использовать искусственное оплодотворение) прибавили и в росте, и в массе, было невозможно. Конечно, потом на планету прилетели новые поселенцы, но там уже прочно угнездился махровый матриархат, и большинство мужчин империи на Амазонии за мужчин не считали вообще. Женщина нетерпеливо стучала пальцем правой руки по свому боку, видимо ожидая кого-то или чего-то.
- Двое сидящих прямо на полу в отдалении от входа выходцев из Нового Токио, отличимых сразу по желтому оттенку кожи и узким глазам, в боевых (как и прочие) скафандрах, увлеченно обсуждали какую-то простенькую схему на замызганном планшете, не имеющем даже маленького голопроектора, и потому отображающего картинку на экране, в который нью-японцы тыкали грязными перчатками. Планшет похоже был давно привыкший, поскольку толстое стекло было украшено змеящимися трещинками в большом количестве.
- Одинокого торговца всякой мелочью, умостившегося в уголке и прямо на перевернутом куске мусорки разложившего немудреный товар. В основном - презервативы и противогазы-респираторы, однако были и более интересные предметы - как например, лежащий в уголке лазерный пистолет нарукавного крепления, деревянная расческа в которой не хватало трети зубчиков, висящий рядом на стенке (похоже, приклеенный) носок размером этак... 130-го, в который бы нога Кузи влезла аж по бедро, жестяная банка, механические наручные часы в желтом корпусе... сюрреалистическая коллекция хлама больше всего напоминала содержимое мусорного же контейнера, на котором и была разложена.
- Последний представитель притона был интересен многим, но вряд ли мог заинтересовать Голдмана. Пожилой мужчина в скафандре сидел на кучке лома, выставив перед собой открытую бутылку - что на простеньком знаковом языке означало 'ищу желающих наняться на корабль'.
К вошедшим Кузе и Джеймсу обернулись все присутствующие, посмотреть, кто еще пришел, и зачем