Войдя в храм, Станислав замер, покраснел, запыхтел, совершенно, напрочь забыл, зачем сюда явился. И лишь спустя бесконечное мгновение и благодаря собственным титаническим усилиям сумел вернуть разум на путь Истины. А виною тому была Лила. Прекрасная плакальщица. Она часто навещала могильщика ночами в образе суккуба. О, как же мучила Лила несчастного Бражинского. Сколько ночей он провёл, борясь с дьявольским искушением. Но самое смешное, что никто, в том числе и сама виновница терзаний, не знал о страстях, скрывающихся под тугоумным лбом недалёкого, но преисполненного веры благочестивого христианина.
Станислав уже свыкся с мыслю, что Лила для него далёкая и недостижимая мечта, его Рай на земле. Лишь в самых смелых мыслях своих он позволял себе представлять её улыбающуюся ему, иногда даже поглаживающую его руку, или (о, Боже), волосы. Но на людях никакого проявления дружелюбия. Никогда! Ибо Лила почти Дева Мария, абсолютна чиста и безгрешна. По крайней мере, для Бражинского.
Справившись со своим волнением, могильщик прямиком направился к плакальщице и горбуну, (которого, надо признаться, Станислав не любил и всячески игнорировал). Обращаясь на прямую к деве, могильщик утробным голосом молвил:
-- Э, слышь, ты отца... э.... Бальтазара, того.... э... не видела, ну, с утра? -- родив эту поистине преисполненную одухотворённости фразу, Станислав потупил взгляд и залился густым румянцем, который некрасивыми бурыми пятнами покрыл все оголённые участки тела, такие как лицо, шея и руки до локтя. Да, не на такое общение в тайне надеялся Станислав.