Выдохнул, когда боль в груди чуть отступила. Муравьиный яд язык пощипал чуток, и со смачным плевком в кусты отправился.
Огляделся. И понял как-то единомоментно, что в жопе оказался. Даже карта Нама в голове представилась, с намалеванной поверх задницей, и стрелка, на очко указывающая, с доброй пояснительной надписью "Вы находитесь здесь".
Деревня окружающая – не та. Не в нее пришли в предутреннем тумане рейнджеры, не в ней завязалась перестрелка, не в ней гранаты на тебя с неба сыпались.
И на деревню то, что окружает тебя, не очень похоже. Костер здоровенный посреди вытоптанной поляны, хижины слеплены наскоро из свежего тростника, скорее даже – каркасы бамбуковые, пальмовыми листьями обложенные. Четыре штуки, большие достаточно. Внутри – пусто, лишь земляной пол и кровавые пятна на нем. Впрочем, бросается в глаза более-менее ровное расположение пятен, напоминающее казарму или больницу, и штук по двадцать "пациентов" лежало на земле в каждой "палате". Времянка такая, на скорую руку слепленная посреди леса.
Следов вокруг натоптано немеряно. Но основная концепция вырисовывается – мелконогие с северо-запада что-то волокли, протоптав хорошую тропинку в лесу позади хижин, а затем назад ушли в темноту. Почему направление "северо-запад" обозначилось, даже вопроса не возникло – просто знаешь точно. А большие размеры босых ног вперемешку с когтистыми орочьими и гоблинскими отпечатками, а также узнаваемыми протекторами армейских ботинок на юго-восток ушли, в ту сторону, где ссыпались мертвяки после смерти шамана.
Халат шамана оказался под стать плащу драгдилера хорошего. С внутренней стороны карманами обшит, в каждом какие-то камушки, свертки трав, корешки, сушеные лапки то ли лягушек, то ли мышей, хвосты наверняка крысиные, пара склянок с мутным содержимым и плотно запечатанными воском пробками. Сам шаман, к слову, оригинал оказался, и трусов не носил.