Всю дорогу Кайл вполуха слушал Хорхе, а сам украдкой осматривал город. Ничерта не изменилось. Нет, конечно, где-то появились новые здания, где-то снесли старые, дырки от пуль замазаны свежей штукатуркой, поверх которых тут же растеклись граффити - высокохудожественные и не очень. А где-то замазать не успевают, и щерятся выбоинами и рытвинами когда-то искусно отделанные стены исторических зданий. Большие бизнес-центры класса "сталь-стекло-бетон" плавно перетекают в глиняные мазанки, крытые алюминиевыми листами, и столь же незаметно - в роскошные огороженные виллы с крепкими хмурыми охранниками на воротах. Живет город своей обычной жизнью, и плевать хотел среднестатистический обыватель одинаково что на тех, кто нынче во Дворце Правительства окопался, что на тех, кто их оттуда выбьет завтра. Ему - обывателю - о семье заботиться надо, и поэтому не пугают уже ни выстрелы автоматные в соседнем квартале, ни БТРы, по перекресткам на красный свет проскакивающие. Ко всему человек привыкает. К сожалению, или к счастью, но - ко всему.
Гостиница была стандартной, обед - на высоте Венесуэльской кухни, болтовня директора - усыпляющей, а кофе - великолепным. Кайл подумал-подумал, да и не удержался - выудил из портсигара сигариллу, обвел взглядом окружающих - вроде никто не против? - и, щелкнув зажигалкой, пустил клуб ароматного дыма.
- Я предлагаю начать с производственных мощностей. Гораздо удобнее работать с бумагами, когда представляешь, как выглядит то, о чем написано в сухом отчете, - Кайл украдкой поискал взглядом пепельницу. - Что скажете, друзья?