Фон Баккендорф не то чтобы был совсем ранней пташкой, но вставал обыкновенно рано, да и кутилой был весьма опытным, а потому после грандиозной попойки по случаю Нового Года в здании Общества Исследователей на 33 Кинг стрит очнулся первым.
Выплюнув изо рта монокль, и опохмелившись обнаруженным рядом на столике стаканом какой-то английской дряни, герцог с брезгливой гримасой обошёл гостиную комнату, с некоторым омерзением разглядывая синюшные рожи спящих собутыльников. Затем, наконец, отыскав среди каких-то рваных подушек свой правый сапог, пошатываясь и ругаясь сквозь зубы, напялил его. Справившись с этой задачей, с некоторой опаской, направился к большому зеркалу, что стояло у противоположной стены.
Оглядев свой мятый шерстяной костюм, герцог поморщился, и, оправив складки, застегнулся на все пуговицы, вытащив из кармана платок, бывший еще вчера вечером белоснежным, аккуратно протер его чистым краем монокль. Вставив его в левую глазницу, еще раз посмотрел в зеркало.
Вообще то, зрение у герцога было прекрасное, а монокль он носил лишь из какой-то своей собственной прихоти.
Вновь поморщившись, фон Баккендорф несколько раз провёл платком по лысой макушке, где каким-то неведомым образом появились следы от помады. Неодобрительно посмотрев на грязный платок, герцог выкинул его на пол. Разгладив усы, и последний раз глянув в зеркало, он щёлкнул пятками сапог, и резко развернувшись, решительной поступью покинул место побоища… через дверь, да.
*
Что может быть лучше хорошей утренней прогулки?
Да после разгульного вечера, когда из головы еще не до конца вышел вчерашний чёрт, а ты со стыдом понимаешь, что не помнишь вообще ничего, а поскольку сам то ты прекрасно себе представляешь, на что ты способен в такие моменты, то становится еще более стыдно.
К герцогу сие относилось лишь косвенно, поскольку больше всего стыдно ему было за то общество, в котором он собственно пил.
Дело в том, что подлый кузен, который заманил его в этот британский вертеп, прозываемый Обществом Исследователей, совершенно забыл, а вернее всего, решил таким образом подшутить, предупредить герцога о том, что в Обществе состоят не только представители высших слоёв общества, но и самое настоящее отребье.
Каково это, ему, фон Баккендорфу, пить с каким-то шахтёрским сыном, возможно даже на брудершафт… Или эта худосочная занудная марсианка… о ужас, ужас…. Хорошо еще, что Краузе этого не застал.
Кстати о Краузе!
Ленивый мерзавец что-то совсем запропал в этом невыносимом Париже…
Герцог зябко поёжился, и решил сегодня же телеграфировать… Куда именно нужно телеграфировать он пока не определился, то ли домой, чтобы прислали денег, то ли одному из кузенов, которым не посчастливилось родиться французом.
Вновь поежившись, фон Баккендорф огляделся по сторонам, и понял, что заплутал… Чёртов Лондон!
Вообще то, у герцога была мысль зайти в свои апартаменты, дабы переодеться и вообще привести себя в подобающий вид, но в процессе прогулки, он отказался от этой идеи. В отсутствии камердинера герцогу приходилось совсем нелегко, и каждое переодевание доставляло ему сущие муки.
Обернувшись по сторонам, герцог увидел какого-то проходимца и решив спросить у того дорогу, замахал хлыстом, и при этом, конечно, по своему обыкновению, заорал… на немецком, само собой.
Проходимец, отчего- то предпочёл дать дёру…
*
Двери столовой распахнулись внезапно, и вошедший лакей, сделав подобающую моменту паузу, объявил:
- Герцог фон Баккендорф!
А секундой позже в дверях объявился и сам герцог, лицо его было слегка зелёным, а сапоги мокрыми и грязными. Застыл, заложив руки за спину, и блуждая каким-то неприязненным взглядом по лицам собравшихся.
С некоторым опозданием доктор Хендерли поднялся со стула, а следом за ним вскочил и инспектор, неуклюже пряча за спину надкушенную сосиску.
- Кхмм… джентльмены, фройляйн, я вижу вы уже начали… - с нескрываемым укором процедил фон Баккендорф -… Что же, как вам будет угодно, прошу, продолжайте.
Еле заметано кивнув доктору, и совершенно проигнорировав инспектора и всех остальных, герцог прошествовал к свободному стулу, и, слегка поморщившись, уселся за стол.
С обиженным видом глянул на пустой бокал.
Вздохнул обречённо…