ВОСКРЕСЕНЬЕ, 3 ОКТЯБРЯ 1925 г.
Норма и Крис
Дом №14 на улице Кленов, Дэнверс... Следы начинались где-то в той стороне, которую Норма охарактеризовала как "под...". Следы, судя по всему, принадлежали мужчине, который шел спокойно и уверенно - словно прогуливался по коридору, и оставлены были, видимо, не так давно - легкая пороша пыли успела покрыть их своим сизым саваном, но все же отпечатки четко выделялись в очень густом слое пыли, накопившейся на полу коридора за те многие годы, что дом пустовал.
Норма потянула кусок шпалер, и те, издав неприятный хруст, отстали от кирпичной стены. Сплошной стены, в которую при всем желании и любых способностях нормальный человек не смог бы войти, как бы ни пытался. Никаких иных следов - от падения, которое было бы неизбежно, если бы человек постарался на скорости "войти" в кирпичную стену, не было; не было также следов назад. И Норма, и Крис ощутили не только холодные мурашки, проскользнувшие по спине; рассудок немного пошатнул свои позиции, столкнувшись с чем-то, чего он не мог - пока что - рационально и внятно объяснить.
Саундтрек - ощущения Криса и Нормы, переложенные в музыку: ссылка
Кафе «Corona Borealis», Центральная Площадь, Дэнверс... А по улице возвращалась бóльшая часть паствы, присутствовавшая на воскресной мессе в Церкви Святого Патрика, что располагалась неподалеку. Разношерстная толпа горожан, принарядившихся в честь "ежевоскресного выхода в свет", как любила называть это событие мама Джона, когда он был маленьким, теперь шумно и хаотично расползалась по Центральной Площади во все стороны, словно тараканы, напуганные ярким светом, внезапно включенном в подвале.
Среди дэнверцев, старавшихся подчеркнуть свою индивидуальность, но все же продолжавших оставаться однообразными и безвкусными, Джон приметил одну особу, которая заметно отличалась от всех. Высокая бледная барышня неопределенно-молодого возраста, одетая не просто со вкусом, а можно было даже сказать - кричаще, выглядела бы уместно где-нибудь в Париже, Вене или Амстердаме, ну на худой конец - на Бродвее, в Нью-Йорке, или на Бурбон Стрит в Ново Орлеане. Здесь же, в захолустном и сером (как в прямом, так и переносном смысле) Дэнверсе, она выглядела более чем неуместно и ярко. Шляпка из блестящей парчи и темного бархата, слишком четкий, подчеркивающий все преимущества ее привлекательного лица, макияж - определенно дама умела обращаться с косметикой, или у нее был хороший визажист (это здесь-то, в Дэнверса? - промелькнула у Джона мысль). Слишком много бижутерии - какие-то браслеты, бусы, что-то, напоминающее амулеты и обереги, какая-то цыганская шаль, легкомысленно накинутая поверх твидового пальто вместо шарфа или шали.
Видимо, не просто так Джон заметил незнакомку - она, в отличие от прочих прихожан, после мессы возвращалась не к себе домой, но целеустремленно и бодро вышагивала в сторону "Северной Короны". Звякнул дверной колокольчик, и спустя мгновение она вошла внутрь. Быстро оглядев зал, неизвестная девушка сразу заприметила Джона - и неудивительно, поскольку он был единственным посетителем в этот ранний час. Приветливо улыбнувшись и кивнув, словно старому знакомому, незнакомка уверенно прошествовала к барной стойке и, шепнув что-то на ухо хозяйке - та улыбнулась барышне довольно натянуто - уселась за один из свободных столиков в глубине.
Наблюдения Джона прервала официантка, подошедшая к нему, чтобы принять заказ.
- Чего молодой господин изволит? На завтрак есть замечательная яичница с лисичками и дуврским беконом, есть кофе, чай, кукурузные оладьи с кленовым сиропом и малиной, есть французские тосты. Или вы готовы подкрепиться чем-то посерьезнее? - официантка, совсем еще молоденькая особа с налакированными крашенными белыми кудрями и слишком яркой для ее бледной кожи красной помадой постаралась как можно кокетливее улыбнуться единственному посетителю мужского пола, да еще и такому привлекательному.
Саундтрек - музыка, играющая в "Северной Короне" (граммофон):
ссылка
Городская Больница Дэнверса, Хэйторн Хилл, Дэнверс... Разобравшись с четой Макарьен, Джошуа продолжил обход, и в течении последующих двух часов осмотрел всех пациентов, нуждавшихся во внимании дежурного врача. После пришло время ланча, а за ним - несколько часов утомительной, но неизбежной работы с бумагами, отчетами, историями болезней и документами. Когда молодой доктор наконец отложил последний лист бумажной горы, которую ему пришлось пропустить через себя, он почувствовал себя таким уставшим, словно в его руках было не перо, а кузнечный молот, а перед ним стоял не стол, а наковальня. Взглянув на часы, Джошуа с облегчением увидел, что его рабочее время истекло, и теперь он со спокойной совестью может отправляться домой. До званого ужина, на который пригласила его доктор Кэнаван, оставалось примерно пара часов - достаточно времени, чтобы добраться до дома, принять душ, переодеться и даже чуточку отдохнуть.
Альберт
Церковь Святого Патрика, улица Дубов, Дэнверс... Так и пролетело несколько часов - в уютном и тихом времяпровождении, полностью отданном чтению, заметкам и размышлениям на тему новой проповеди. Отец Альберт сам не заметил, как каминные часы тихонько отзвенели пять пополудни - с удивлением подняв взгляд, священник заметил, что за окном уже стремительно темнело. До званого ужина, на который н был приглашен, оставалось ровно пара часов.