- Лжецы.., - бормотала ведьма, скрючившись у огня. - Лжецы, алкающие крови. Пейте, пейте вдосталь из друзей своих. Ешьте своего капитана, гоните его. Вот он, одинокий, бредет по песку, и вода стылая заполняет его следы. Охота открыта, чего же вы ждете! Добычи сладкой? Сочной крови? Регалий властных? О, да. Иди сюда, француз, я жду тебя давно. Прикончить Йоханну давно ты жаждешь, совесть нечистая толкает тебя. А ты, старпом, что ж не бежишь спасать капитана? Ждешь, что море само отдаст в твои руки власть? О, да... Море отдаст. Море много всего отдаст. А что ты пожертвуешь ему взамен? А-ха-ха, - она хрипло рассмеялась. - Береги свои силы, глупец. Там ждет то, что жаждет сильнее тебя. Там...
Худое тело Йоханны мелко вздрагивало от холода, но она не замечала этого. Голод, голод застилал глаза туманом. Голод и боль. Надо держаться. Зачем надо? Она вцепилась скрюченными пальцами в медальон на шее. ОНА так говорила.
Море ударяло вонами в берег, море звало, тревожило, волновало. Говорило о чем-то, шепча шуршащей галькой, завывая ветром в ушах.
- И живые позавидуют мертвым, - прошептала Йоханна в ухо коту, что свернулся клубком у нее за пазухой. - Нам надо поесть.
Она не помнила, было ли у кота имя. Пусть его будут звать Кот, - решила она.
- Ты слышишь? тебя зовут Кот, - сообщила она меховому комку, не сомневаясь, что он ее понял, и сунула руку в котомку, нашаривая сухарь. - Еда. Карауль, понял?
Она с трудом нанизала сухарь на палочку, подсушила его над огнем, после чего по-братски поделилась с котом. Экономно подобрав с губами ладони последние крошки, ведьма хлебнула глоток вина и снова скрючилась. Теперь спать.