В холодном помещении царил полумрак. Здание никак не пострадало от огня, лишь половицы чернели громадными следами, был опрокинут стол, несколько табуреток, и пол усеяли мелкие инструменты "тонкой" работы. С первого взгляда казалось, что здесь невозможно найти что-либо ценное. Бедным был кузнец и наследием обладал непримечательным, грязным, пыльным, ржавым. Глазу попадались полки усыпанные всяческим хламом. Шкафы, где в лохмотьях валялась дохлая моль.
Густав.Детально осматривал каждый метр, каморку, каждый незакрытый сундук.
В первую очередь Кроц прошелся мимо стеллажных полок. Порылся в грудах сваленных на стол вещей. Вонючие тряпки, куски непонятной одежды. Кусачки, грязные ножницы, металлическая стружка, куча записей неаккуратным почерком. Точильные ножи. Мечи с побуревшими, ярко-оранжевыми лезвиями в ужасном состоянии. Изношенные кольчужные рубахи, побитые части лат, рукавицы, громадные кирасы – ненужными кусками лежали у стен. Густав разочарованно смотрел на бесполезные вещи. Это никому не продашь.
Мешки с углём были свалены на пол. Много восковых свечей. Несколько масляных ламп висели у самого потолка. В старых сундуках кузнец хранил основные свои сбережения – Кроц достал оттуда два мешочка с деньгами. Пересчитал. Семнадцать золотых и пять серебряных монет нашкрёб. На зуб попробовал – настоящие. Громадную секиру добротной работы со стены снял. Длинный клеймор завёрнутый в шаль из сундука достал. И по мелочи дальше: прямая бритва; нож с широким лезвием и фальшивым рубиновым камнем в рукоятке; пару дублённых кожаных перчаток; баклер; клевец. И ключ нашел от подвала.
Там, в темноте, были еще коконы. Пять-шесть, небрежно сваленные у стены между пивными бочонками со светлым, разведённым водой пивом. Густав вскрыл один – внутри оказался человек. Холодна кожа, нет пульса, слизью покрыт, следы разложения на лице. Ползают по нему личинки мух. Мерзость, одним словом.
Помимо мертвецов были тут припасы некоторые. Ценным приобретением оказалась головешка брынзы. Связка чеснока и лука. Мешок картофеля. Трёхлитровый мех крепкой самогонки. Соли мешочек, перцу, щавеля и укропа.
Рихтер. Внимание уделял мелочам. В записях неизвестного кузнеца порылся - заказы, деловые бумаги. Десятки списков с тем, что надо прикупить в городе. Подсчёты какие-то, сложения, вычитания. В общем, бесполезная документация. Полистал личные письма. Отложил в сторону. Не там нужно искать, ничего кузнец не расскажет.
Оставив Густава хозяйствовать в комнате, Валь заглянул в каморку - маленькую комнатушку с кроватью, шкафчиком и тумбочкой, где жил мастер. Низок потолок, мало пространства. Давят стены и чертовски неуютно находится тут. Но не только поэтому мурашки по коже бегут и озираться стал часто. Сам воздух вязким становится, тяжелым, снегом на плечи и неопрятные волосы оседает. Рихтер бросается к столу. Покалывают пальцы, лихорадочно блестят глаза.
Выродок охранял тут что-то. Стерёг, как цепная собака. Мыслитель принимается выворачивать содержимое стола на пол. Роется в стопках бумаги, в старой одежде... до тех пор, пока в руках у него не оказывается шкатулка. Витиеватый орнамент на крышке. Без замка. В пальцах заиграло пламя. Валь знает что это. Украшение для ведьмы. Маленький подарок.
Он осторожно открывает крышку...
Зловещий метал поглощает свет и комната медленно окунается во мрак. На красном бархате покоится ведьмино ожерелье. Заплясали вокруг Валя бабочки-тени, призрачные мухи, и растворились.