Мыслитель осторожно подошел к обезглавленному телу, присмотрелся, убедился без спешки в том, что ведьма и в самом деле мертва. В другое время, он бы сам улыбнулся таким предосторожностям рядом с истерзанным и обезглавленным телом, но за время путешествия на север, пришлось увидеть Рихтеру вещи в высшей степени странные, и от того не спешил Мыслитель выводы делать. Постоял, посмотрел немного, по всякому, все свои умения и знания прилагая, и по итогам осмотра вынужден был признать, и в правду мертва ведьма, ну или такой чудовищной силы морок наведен, что пробиться сквозь него выше способностей Валя. Философски решив, что в обоих случаях с ситуацией ничего больше сделать нельзя, Рихтер принялся заниматься делами насущными, первым делом товарища следовало осмотреть и по возможности подлечить, а после уже готовиться к обратному пути, да перед тем голову ведьмы в мешок упаковать, а тело сжечь и по ветру рассеять, для надежности.
Радости особой, или прилива сил от победы не испытал Рихтер, очень уже волнительной битва выдалась, и если бы не сказочная мощь Густава, кончилось бы все для Мыслителя печальней печального. Но и по этому поводу Валь расстраиваться не стал, ибо знал, что через некоторое время, на отдыхе, у костра или в мешке спальном, пробьется через усталость и переживания опасности смертельной, простое, но великое чувство, чувство того, что все сделано правильно.