Чувствуя нервную дрожь, наполовину невольный страх перед нечеловеческой безжалостностью акулочеловека к самому себе, а наполовину предвкушение хищника, цапнувшего лапой из реки хороший улов и собирающегося скоро перекусить, Рыбак действовал быстро, на одних инстинктах. Глаз замечает бочку, мешающую монстру замахнуться своим тесаком справа по середине и низу, и левая рука задирается, поднимая древко трезубца, блокируя возможную атаку фалькатой сверху. Правая ныряет за пояс, выхватывая из ножен меч-кинжал, и гладиатор со всей дури рубит клинком по неприлично зажавшей его оружие руке акулотавра. Раз, другой! По пальцам, по кисти, по всему, что мешает выдернуть трезубец и разорвать дистанцию.