Не всё оказалось так просто, как Казимир думал. Отстоять ещё надо было это право - уйти. Получилось не легче, чем поединок. Гермий, бог, который ведал договорами и контрактами, склизкий был тип. Мягко стелил, ох мягко. Уговаривал. На чувство долга напирал. Но понял потом, что свои же подставили. Боги. Одна богиня, точнее. Надежду дала решить всё без поединков всяких смертельных. Ободрила. Отбылся Казимир, коротко говоря, ещё одним несмертельным боем на Арене с каким-то хвалёным чемпионом чего-то. Или кого-то. Проиграл, кстати. Не лежала душа потому что сражаться. Отпустили его назад.
Дома ситуация нерадостная была. Всё хуже и хуже. Хотел сначала Казимир научить встречных-поперечных всех напеву заветному, а потом задумался. Каково-то Ей будет его услышать? Вспомнил их разговор тогда до последнего слова. Накрепко он в память впечатался. Вспомнил, как рассказывала Она, как ночами молитвы слабых её тревожат. Да и как же... как же Истинная Вера? Как же - его Бог? Почему он-то не помогает? Много думал Казимир. Тренировки пропускал, молитвы, посты забывал, в рейды с братией не ездил. Думал. Беседовал иногда, но никогда прямо своих мыслей до поры не открывал. И вспомнил, отчего Она не помогает открыто тем, кто не просит моляще. Может, и Он так же? Может, присутствует незримо, но не помогает - чтоб веру в себя мы не потеряли? Надежду на свой разум? На свою Силу? Медлят боги, чтобы люди могли себя проявить.
Решив так, понял Казимир, что надо на свой разум полагаться - боги-то думают, что людям по силам самим справиться. Значит, есть где-то решение. Начал он тогда думать, что ж могли-то значить ещё слова эти - что Нечистый в "собственном сердце". В сердцах людей всегда мути довольно, но и раньше так было. Может, не сердце людей имелось в виду. А что? Сердце мира? Чудища подземные? Нет, блажь. Хотя проверить можно. Сердце страны? Король? Но не в одном королевстве и баронстве Нечистый проявлялся. А везде, насколько было известно Церкви. Церковь! Не это ли сердце самое народа? Вера святая? Уж по крайней мере для него это так. Что ж, Нечистый в Церкви поселился? Да нет... не может того быть. Убелённые сединами патриархи хранят святость. Они-то не подведут. "А если подведут?" - чей-то голос сказал незримо. Вздрогнул Казимир, но никого в келье не было. Запах только какой-то знакомый витал, но не мог Казимир вспомнить, что за запах. Цветы какие-то. А, пустое. Да, а если подведут отцы-то святые? Самая опора, самая защита? Тогда... это было бы повсюду... Мороз по коже прошёл. Стал Казимир проверять кое-что тайно.
Не один месяц ушёл, много трудов. И сумел-таки он с немногими соратниками распутать всё страшную это тайну. Оказалось, что многие, все почти, патриархи - и вправду впутаны оказались в тайный культ, тёмному богу поклонявшийся. Тому самому, Великому Нечистому. Польстились старцы на обещания вечной жизни, а немногих воспротивившихся умервщляли быстро и тайно. Старик-то помереть легко может, всякий знает. Жертвоприношения приносились, тёмные мессы служились ночами - не кто-нибудь, Верховный Патриарх сам был во главе! Ужасная весть распространилась королевствами.
По счастью, Орден Луциана Защитника почти не затронут оказался. Слишком мало их было, да всё в разъездах. Да и чуяли братья и сёстры явную тьму за версту - не подступишься просто. Вместо этого отсылали их поклонники тьмы в ловушки, оттого-то так трудно стало с нечистью воевать.
И пришло великое очищение, и разбили братья Казимира и прочие добрые люди приспешников Нечистого, и изгнали их в дикие земли. Вскоре, однако, остатки их провели ритуал Вызова, и вызвали в мир чудище - воплощение Великого Нечистого. Снова пришлось воевать, и Казимиру довелось лично штурмовать крепость, где держали чудовище. Никто не посмел войти в тёмную пещеру под замком, куда оно забилось, и единственный случившийся там рыцарь Ордена Луциана Защитника Казимир сам молча спустился во тьму с факелом в руках. Многие сняли шапки.
И встретился паладин в бою с чудовищем, и где всякий другой был бы сражён ужасом, Казимир шагал бестрепетно и прямо. Проницали очи сердца его тьму подземелья, хоть и слепы почти были глаза обычные. помнил он хорошо, что видел в мире, называемом Льесальвхейм, в городе Ровно, в тесной келье. Помнил, каким может быть ужас. Не казалось после этого щупальце жалкое Нечистого - сильным. Словно за спиной у Казимира стоял Некто, в мощь облечённый, и руку его направлял. Удивлялись потом, охая, люди - да откуда у старца такая сила, чтоб расколоть череп толстенный, в бочку размером, напополам одним ударом поллакса? "Вера дала мне силу" - чистосердечно отвечал Казимир.
А ещё после этого он, как бы сказать, стареть перестал. По крайней мере, старел медленно очень. Да и девушки стали на него заглядываться почему-то, напоминая деньки в Ровно. В возрасте ста лет сложил с себя сан Казимир. И женился. Трое детей. Первенца Томазо назвал. Дожил Казимир до ста пятидесяти лет, и умер в своей постели, окружённый внуками, правнуками и пра-правнуками. немногие из выступавших на Арене Героев могут таким похвастаться.
А ту молитву Курукулле, тот напев - так и не пропел Казимир. Никогда. Хотя иногда хотелось снова встретиться с Ней. Но - не случилось.