Значит придется выступать первыми. Чтож, Но-Акхем отдал приказ ближайшему волынщику играть сигнал к атаке. Знакомая каждому шахраманскому воину мелодия разнеслась над полем - не слишком громкая, но ее тут же подхватили десятки волынок других чохт и под эту какафонию стена копейщиков двинулась вперед - к врагу. Поначалу, конечно какие-то чохты вырвались вперед, а какие-то отстали, ибо ровный ряд шагающих солдат, длиной в двести шагов - про такое только книжники, от роду из своих нор не вылазившие, могут написать. Но затем, музыка сменилась на более монотонную и ноги воинов, помнившие муштровку куда лучше ума, сами подхватили этот ритм, линия наступающих выровнялась.
Сам Но-Акхем шагал с резервными чохтами где-то в середине левого фланга. Он знал что произойдет дальше. Не доходя до вражеского строя шагов пятьдесят сигнал к атаке прозвучит вновь, и ему даже не придется отдавать приказ об этом - опытные чохт-ага из первой линии сделают это сами, как только решат, что подошли достаточно близко. На этот раз звуки волынок смешаются с криками, вырвавшимися из сотен глоток воинов, что, опустив копья, побегут на врага. И очень скоро придут новые звуки - треск копий, впивающихся в живую плоть и вопли раненных - хорошо знакомая Но-акхему увертюра боя. А дальше... а дальше все будет, по правде говоря гораздо больше зависеть от решительности и стойкости бойцов, чем от его приказов, но это не значит, что можно расслабляться. Он - символ, он командир, так или иначе воины чувствуют его дух, и если он слаб, то разве может рассчитывать на победу? Нет, Но-Акхем слабым не был.