Стоило союзникам пойти вперёд как дротикометатели бросились бежать. Это в голой степи всегда уйти можно, а тут с двух сторон непролазные тугаи, а с двух других два строя тяжёлой пехоты. Не сделаешь вовремя ноги - раздавят.
Йха-Мелек про себя надеялся, что протискиваясь сквозь строй гномов легкие пехотинцы смещают его, но ряды щитоносцев стояли твёрдо, а над их головами сверкали широкими лезвиями секиры. Все ближе и ближе. Кеземши ускорили шаг. Воины Вазена разошлись пропуская вперёд союзников. А впереди стеной из стали и дерева стоят гномы, сверкают полированным железом и до золотого блеска начищенными бронзовыми накладками, как серебро искрятся лучи на лезвиях бердышей. Таких не испугать, не смести яростной атакой. Сомнение само собой заползает в душу. Неуверенность. Страх.
- Мнаштааа!
На последних двдцати шагах бойцы перешли на бег. Кто первый крикнул боевой клич? Йха-Мелек? Кто-то из разгорячённых воинов? Не имеет значения. Сотни глоток подхватили его, сотни ног выбивали пыль из сухой глины, сотни рук подняли топоры.
- Мнаштааа!
Есть ли воины равные кеземши? Есть ли сила способная остановить их? Есть ли страх больший их храбрости!
- Мнаштааа!
Клин с разгону врезался во вражеский строй. Первый ряд буквально распался под ударом. Кого смели в сторону, кого сбили, смяли, стоптали. Йха-Мелек еле удержался на ногах споткнувшись об упавшего дварфа. Налетел на стоявшего за ним секироносца, толкнул, бросил бревно и выхватил топор. Вражеский удар застрял в наплечнике. Сзади напирали кеземши и напор буквально нёс тех кто был на острие клина вперёд. Было слишком тесно для ударов и Йха-Мелк проталкивался сквозь врагов расталкивая их в стороны древком топора и локтями. Шаг, ещё шаг. Напор слабел, но на главное его хватило, вот уже не тесный строй, а толпа стоявших позади его воинов. Резерв.
Йха-Мелек свирепо усмехнулся и получив наконец пространство для удара размахнулся и опустил свой топор на голову дварфа. Железный шлем вмялся и коротышка как бревно повалился на землю.
- Мнаштааа!