Однажды в Энгерране проводились большие игры и состязания атлетов. Прослышав об этом, пришёл туда и Акест. За три дня состязаний взял он три первых приза - за бег в доспехах на стадию, за бег без доспехов и за борьбу. А богатым людям Энгеррана пришлось не по нраву, что один и тот же чужестранец, да ещё такого препаскудного нрава, известный притом разбоем и грубостью, отбирает всю славу. И вот они решили подкупить судей на метании копий. Народу же, дабы не роптали зрители, обещан был пир за счёт города, если победит кто-то из их сограждан (а они были фаворитами в метании копий в тот год).
Трижды метал Акест копьё, и трижды судьи объявляли, что он заступил за мету - даже когда при последнем броске он метнул, не дойдя до черты двух шагов. Тогда Акест, увидев, в чём дело, схватил ещё одно копьё, стоявшее тут же, и швырнул снаряд в судью, ходившего в поле и размечавшего дальность броска. Судья этот был самое малое на десять шагов за самой дальней отметкой. Попало копьё судье в ногу, в бедро, и прокололо упомянутый член насквозь.
Акеста схватили и хотели казнить, как пролившего кровь и осквернившего священное празднество. Однако, нимало не смутившись, нахал говорил так: "По вашему же суду, не мог я этого учинить, потому что не способен добросить копьё так далеко. Или признайте, что судейство ваше намеренно криво, или же - не я это копьё метнул, а, наверное, кто-то из ваших сограждан, знаменитых своим искусством в этом деле".
Смущённые энгерранцы, говорят, не сделали ни того, ни другого - и схваченный Акест через несколько дней бежал из города, не надеясь особенно на правосудие - и ославил энгерранцев обманщиками на весь мир, ибо делу было множество свидетелей, в том числе и других окоёмщиков. Говорят, с тех пор в Энгерране состязания по метанию копья не проводятся.