Собравшееся на северном берегу войско вызывало у Небукада одновременно и гордость, и раздражение. Гордость, потому что это была его армия и насчитывала она десяток тысяч человек, и раздражение из-за постоянных забот, которые это войско сопровождали. Даже гоблины, "армия" была в разы меньше и бестолковей, чем её рисовали Небукаду советовавшие ему эту войну подстрекатели, вызывали в нем меньше неприязни. В конце-концов, от них даже была польза - они мастерили совместно с рабами лодки для переправы.
Другое дело свое войско, в котором случались стычки, вражда и другие проявления несогласованности.
Ещё большую злобу у него вызывали комары и общая влага и грязь озерного берега. В Курумкуне решение переправляться в Лурию именно здесь выглядело очень продуманным, и возможно, таким и было, однако вживую это озеро заставляло восточника постоянно закутывать лицо, будто в песчаную бурю, и страдать от промокшей одежды. Оставалось радоваться тому, что закупленное им масло позволяло сохранять оружие от зловредного воздействия влаги. Покупки тоже не радовали Зевдитоса - обоз был невелик и в каком-то смысле состоял из большего числа проблем, чем припасов.
Из-за всего этого Небукад ходил по озерному лагерю с мрачным выражением сверкавших над закрывающей лицо повязкой глаз в сопровождении не более радостных младших офицеров своего отряда. Те были то ли озабочены теми же проблемами, что и сам меридазмах, то ли имели свои собственные.
Ежедневно сверяясь с тем, как продвигается работа над лодками, Зевдитос не забывал и о составлявших его армию солдатах. В первую очередь он посетил отряды кеземши и шахраманцев в сопровождении нанимавших их от его лица посланников, и в обоих случаях выказал сдержанное одобрение. Разыскавший кеземши Зиир Некараз (оказавшийся командиром собственных легковооруженных Небукада) искренне от этого просветлел лицом; посланник к шахраманцам, оказавшийся одним из писарей, занимавшихся обычно обозом, остался менее обрадован - его то ли мучили другие вопросы, то ли претензии к нему были глубже.
Посещал Небукад и других командиров, осматривая принадлежавших им воинов и думая о том, каким образом их использовать в кампании, которая должна была вот-вот начаться, и рассуживая споры между разными отрядами для поддержания порядка и собственного авторитета. Имел он и разговоры с командирами, иногда неважные и служившие целью проявить вежливость, иногда же важные и серьезные. Был объявлен и день общего совета - когда лодки уже будут закончены и ничто не должно будет задерживать отбытия. День этот согласно приказаниям Зевдитоса надлежало приблизить как можно скорее, о чем он имел разговор с Узумасом и с собственными людьми, а особо с Азропом из Алаксы. Меньше всего Зевдитос собирался бесцельно ждать на этом берегу того, что враги узнают о его присутствии и подготовятся к их встрече. Об этом он тоже говорил с Узумасом, указывая, что гоблины с противоположного берега могли бы сообщать им о передвижении врагов, что бы те не застали армию врасплох.