Не зря качали головами старики, слушая горячие речи молодежи о чести и гордости и законах. Не зря мудрый Йец-Ташакш хлопал сочувственно по плечу уходящего Йха-Мелека, не зря смотрел серьезно и грустно. Если бы Йха-Мелек не имел привычки брить череп наголо, уже мог бы, наверное, вылавливать из еды седые волоски. Кто бы мог подумать, что в жизни воина самое трудное как раз не война?
Шатры кеземши стояли у берега реки. Рядом, охраняемые рабами, меланхолично обгладывали жесткий кустарник захваченные под Джололем верблюды. Это стадо пришлось как нельзя кстати - навьючив на животных свою поклажу, кеземши смогли совершить бросок напрямик через полупустыню на запад, к Лурии, где продовольствие дешевле и всегда кто-то с кем-то воюет. Был у Йха-Мелека и еще один мотив уйти из Джололя - слишком легко было там воинам растратить заработанное серебро. Посреди степи оно сохраннее будет.
Здесь пути расходились. Можно было пойти прямо на запад и поискать удачи в Энкарране. Можно было спуститься до Зэвардана, а оттуда дальше на юг. Или на юго-запад. Да много куда. Главное, чтобы там нашлась честная служба для честных воинов.
Где-то в лагере звенел молоток оружейника, гудели голоса, слышался даже женский смех. От верблюжьего стада доносилось монотонное пение скучающих пастухов. Устав от разрывающих голову мыслей, Йха-Мелек подхватил топор и вышел из шатра, решив развеяться воинскими упражнениями. Бронзовое лезвие разрезало воздух с легким свистом. Древко вращалось, как спицы в колесе. Воин сбросил тунику с плеч, оставив держаться на поясе, и бугры мускулов гоняли светлые блики по черной коже. Вшух - и слетает голова с плеч воображаемого врага. Вшух - и другой разрублен от плеча до печени. Шаг, поворот - и третий, пытавшийся ударить копьем, оказывается слишком близко для своего блага и получает крепкий удар древком в лицо.
Хорошее, простое занятие. Привычное и родное воину. Голова постепенно очищается от забот.