... Савва словно предчувствовал, что информацию, подобную той, что мгновение назад озвучил Руфус, им стоило бы знать раньше. Но - когда часовой механизм битвы взведен и спираль начала разворачиваться, тут уже не до выяснения отношений и того, кто что о чем знает и почему. Тут нужно действовать, а в этом удалому воину из Кассена не было равных - Савва вложил всю свою злость на этот день, на эту гробницу, на это испытание, на этих людей, с кем он вынужден был сражаться бок о бок, на эту судьбу и на этот мир - в единый удар своим копьем.
Стальные лезвия по обе стороны от наконечника с легким шипящим звуком, напоминавшим то, как ножницы разрезают мешковину, вошли в ходячий труп и проткнули его насквозь, лишая второго шанса на жизнь, пусть даже и в такой извращенной форме. Труп пошатнулся, попытался продвинуться дальше, и лишь нанизал себя еще больше на древко копья.
Воин брезгливо дернул своим оружием, сбросив труп с него - последний же, издав странный рокочущий звук, внезапно взорвался, разбрызгав вокруг ошметки черной гнилой плоти, зловонную жижу, в которую превратились его внутренности, и серые осколки костей. Савва инстинктивно подался назад, и фонтан этой дряни попал лишь на его одежду, кожа молодого человека - хвала Богам! - не познала омерзения контакта с подобными субстанциями.
Тем временем Эвиндаль начал тихо, но уверенно произносить слова на каком-то неизвестном всем присутствующим (за исключением разве что ворона) языке; каждое слово зыбкой волной растекалось во все стороны от эльфийского мага, и - мало-помалу, но все присутствовавшие в этом помещении - заметили, что эти волны постепенно стекались в одну-единственную точку, где постепенно начало разгораться яркое свечение, сгусток ослепительно-белого света. Одно из умертвий, отрыгнув целое облако трупного яда, увлеченно двинулось по направлению к этому свечению, не отрывая от него взгляда своих белесых полусгнивших глаз.
Рейджи же, маленький удалой паладин, в ответ на слова Руфуса, лишь издал какое-то ворчание - видимо, на хоббитском - и бегом устремился по направлению к тому трупу, который находился на прямой линии с ним. Увы, недостаточная освещенность помещения и излишняя суетливость помешали маленькому герою реализовать свой план - его меч рассек воздух, но не тленную плоть зомби.
Его оппонент, напротив, был целеустремлен и нетороплив; он взмахнул руками, пытаясь оцарапать лицо Рейджи, но - хвала маленьким размерам, вопреки бытующему мнению! - гнилые конечности умертвия ранили удушливый воздух над головой паладина Эрастиля, но не его самого.
Тем временем еще один труп, увидев, и - что самое удивительное - осознав, что Савва только что отправил его сотоварища во второй раз по ту сторону Врат Смерти, решил расквитаться с явной угрозой своему не-живому виду. Подобравшись к воину, умертвие полоснуло Савву своими костяными когтями, оцарапав щеку и часть шеи; пламя боли вспыхнуло в израненных местах так ярко, как пропитанная маслом лучина загорается от искры, высекаемой огнивом; хвала Эрастилю и всем богам Голариона, сила воли и стойкость тела Саввы помогли оттеснить боль и мысли о том, насколько зловредным может быть такое ранение, глубоко в подземелья подсознания.