Вниз ко дну ущелья Руфус съехал кувырком, причем выбирая на своем пути самые-самые грязные места. Или по крайней мере именно так выглядели его бесконечные подскальзывания в слякоти, оступления на скользкой траве и падения в очередную лужу. Вся дорога к священной гробнице - непрерывная линия грязи, и луж, и приглушенных проклятий в неизвестно чей адрес, знаменующих очередное падение неловкого подмастерья. Как гробовщик умудрился себе не сломать ничего при этом каскадирующем спуске вниз оставалось вполне себе загадкой, но когда компания оказалась на дне ущелья, Руфус уже мог сойти за кусок местной почвы, ожившей и принявшей относительно гуманоидную форму, - хорошо для камуфляжа, может быть, но совершенно плохо для бодрости духа.
Вот и сейчас он стоял, с тихой яростью, но тщетно пытаясь сцарапать корку подсохшей грязи с рук и лица, поэтому даже не заметил сначала что процессия остановилась. Выглянув из-за плеча самодовольного Хемминга (который был первым человеком в жизни которому гробовщику захотелось дать в нахальную рожу) он мрачно зыркнул на трупы и ещё раз выругался.