Эрвин беспокойно ворочился на кровати, перескакивая из сна в явь и обратно. Сколько времени прошло с того дня, как он вернул из небытия душу Чанг? День? Три? Неделя? А, может, месяц?! Врба уже потерял счет времени, да и с этим Хроносом ему, по большому счету, это ничем не грозило - потом наверстает... если этот ад закончится когда-нибудь...
Дрожащими руками сменяя полотенце на новое, Эрвин облегченно выдохнул, ощущая лбом прохладу, которая обещала ему некоторое время свободы от лихорадки. Может, перестать упрямиться и пойти к Рейко? Да нет - Кеншу поднимет тревогу и тут же примется или его лечить, или исследовать... к Вульф тоже обратиться не получится - если она не справится с болезнью, наверняка доложит наверх, а это им меньше всего нужно... но почему? Ради чего он должен терпеть этот странный и непонятный недуг? Повернувшись набок, Врба ощупал подушку, насквозь пропитанную его потом. Может, это расплата за неслыханную дерзость против обычного порядка мироздания - не просто возвращение из жизни, но восстановление из небытия? Врба попытался приподняться на руках, ощущая тошнотворную слабость во всем теле. Так погано он себя не чувствовал, пожалуй, никогда в жизни, да и Ёрми за всё время с восстановления Чанг не подал признаков жизни - возможно, потому, что ему сейчас куда хуже, чем Эрвину.
В дверь снова постучались. Врба уже даже и не пытался подсчитать, сколько раз к нему уже стучались - он просто не открывал, чтобы все решили, что его просто нет в комнате. Даже духовную связь с Сикорой словак умышленно забил ложными импульсами, чтобы у поляка не было и мысли о том, что у Врбы что-то не так...
Услышав удаляющиеся шаги, Эрвин облегченно выдохнул - и тут же крепче схватился за края кровати, сражаясь с возникшим головокружением, и спустя мгновение словака снова отправило в объятия Морфея, где его преследовал один и тот же сон, лишенный не только красок, но и звуков, однако, его однообразность давила сильнее, чем самые громкие звуки...
Мир резко потерял все цвета - лишь черный, белый, да ошметки серого цвета предстали взору бредящего Врбы. Был ли это сон, или галлюцинация, а может, просто его сорвавшееся с катушек воображение - Врба не знал, но его взору снова представали очертания некоей местности, и снова он не ощущал и не видел, но знал, что бежит куда-то, бежит из последних сил, будто бы за ним гонятся все демоны Преисподней, бежит, стирая в кровь босые ноги... Ему больно, хоть он этого и не ощущает, ему горько, хоть он того и не чувствует, он потерял надежду, хоть он и не понимает этого ещё... и он кого-то несёт... несёт, хоть и разумнее было бы его бросить и спасаться самому. Но - не может. Не может, потому что иначе не простит себя. Не может, потому что должен его спасти. Не может, потому что...
И вот снова, уже в который раз, Эрвин увидел "себя" - черный с белой каймой силуэт на фоне серого неба... ни черт лица, ни глаз - лишь сгорбленный, истерзанный силуэт, несущий непомерную ношу, и безгубым ртом повторящий одну фразу... всего одну фразу.
И вот снова грезы сменились явью, и Эрвин рывком принял сидячее положение, полным ужаса взглядом глядя на стену, по которой плясали тени. Губы словака стали двигаться, силясь повторить ту самую, короткую, но столь важную фразу:
- Д-держись... б... б... - Врба зажмурился, сдерживая слезы, и закричал во всю силу своих лёгких, - брат!!!