Мир сузился, и не существовало в нём ничего, кроме чудовища, алчущего крови.
Холод и блеск. Ничего, кроме равнодушного холода многовековой каменной плиты под спиной. Ничего, кроме блеска занесённого над хрупким телом оружия. Этот меч сверкает так ярко и так неотвратимо, что соперничать с ним могут только страшные волчьи глаза. Эти глаза из кошмарного сна... от их взгляда невозможно скрыться, потому как он, кажется, пронизывает самую душу... и в нём нет ни единого намёка на сочувствие. Сопереживают равным. Она же для этого существа не больше, чем пыль под ногами. Рабыня. Ничтожество.
Кера сначала искала хоть что-то, чем она сможет отбиваться, но удача её окончательно покинула. И потому, оставив свои жалкие усилия, Элизиан молча лежала и смотрела во все глаза на говорившего с ней гара. И страх, дикий животный страх сменился отрешённостью. А отрешённость вдруг стала возродившимся стремлением жить и гневом.
Задохнувшись от ярости, девушка вдруг твёрдо и смело посмотрела в волчью морду фантастического существа и лишённым прежней неуверенности голосом отчеканила:
- Желание жить - это так просто, когда ты из плоти и крови. Ты прав, я прожила рабыней без имени и воли. Не принесла никакой пользы. Никому не помогла. Ничего не делала супротив приказов хозяина. Потому я буду защищать единственное, что у меня есть - мою жизнь - до самого конца. Выживу - смогу стать сильнее и смелее. Умру - так хоть не рыдая и не моля о пощаде. Не пресмыкаясь.
Она неотрывно, без тени боязни взирала в лицо человека-волка. Это всё, что она может сделать. Защищаться нечем. Бежать некуда.
Тонкие пальцы дрогнули, и ладонь Керы сжалась в кулак.
- Если решил убить, то убивай. Я не буду просить о снисхождении того, кто сильнее меня. Это ты называешь узами гордыни?
Она вложила в свой удар последние силы, резко приподнявшись. Время тянулось бесконечно долго. Мозг Элизиан вяло рассматривал малозначительные вопросы. Пар-гар сразу её заколет? Или сначала отсечёт ей руку? Неважно. Уже не страшно.
Саунд:
ссылка