Остановил кулак занесённый. Разжал, опустил руку. Пару раз глубоко вдохнул-выдохнул. Снова услышал шум листвы, песню белоголовки, увидел буйную красоту тёмного леса, отметив, впрочем, местоположение верёвки и обсидианового ножа — надо бы подобрать, да.
Почуствовал дуновение прохлады на потной шее — ой, не только пот же, а ранка кровит. Саднит, зараза. И скула ноет. И костяшки побаливают.
И почему-то, несмотря на всё, несмотря на нож и верёвку, на злые слова и на две ладони разницы в росте, как-то даже чуток стыдно стало.
Женщину и кулаками. Как можно!
— Ты это... извини если что, — попытался избавиться от овладевшей им неловкости хоббит.
С другой же стороны, он, можно сказать, герой — в одиночку шпиона поймал. Шпионку. Может если он с ней вернётся — ему всё простят?
Тут у Ри даже настроение поднялось от вопиющего идиотизма подобного предположения.
А что тогда с ней делать, если не тащить к тёмным?
Ладно, дело десятое. Потом решит. Сейчас проблема поувесистее нависает.
Весь день же бегал, а не позавтракал.
— Еда есть? — спросил прямо и просто, — И как зовут тебя?