Когда прямая опасность миновала, разношерстная компания зашевелилась, задвигалась, кто расторопно, а кто и с оглядкой.
Остап, накинув поверх пышных усов смоченную водой тряпицу, бросился в первую же дворовую постройку. Конюшня. Полыхает у дальней стены, где была свалена копенка сенца для лошадки - будь здоров. Пробежался туда-сюда, потыркался - никого. На улицу выбежал, продышался, прокашлялся, слезы утер, размазывая по физиономии копоть, и тут же в следующий сарай нырнул. Здесь поиски были недолгими: полуослепший в дыму казак едва ли не у порога споткнулся о вытянувшееся поперек прохода тщедушное тело. Не глядя подцепил за ворот, вытащил за собой на двор... Дурачок отмучился, это было видно сразу. Глуповатое лицо уродовал большущий багровый кровоподтек, протянувшийся со лба на щеку через расплющенный, раздробленный нос. Кожа бедолаги была бледной и холодной, большая часть крови уже ушла из тела через распоротое от уха до уха горло, плотоядно хлюпающее вскрытой трахеей. Похоже, пацана сперва вырубили ударом приклада, а потом ему, уже бесчувственному, деловито перехватили глотку...
Стива Карлович тоже бросился в дым и пламя, неустрашимый, как брандмейстер мясницкой части, однако его чаяния были далеки от альтруистических - артиста интересовали только его ножи. Кои он и принялся собирать, где по памяти, а где и на ощупь. Ворох тел, среди которого мужчина искал свое железо, подозрительно трепыхался и надсадно, со стоном кашлял - там были живые. Но живые мало заботили Стиву, как говорится, кто к нам с мечом, кесарю - кесарево, и все такое прочее. Лишь один раз циркач отвлекся на раненого бандита. В момент, когда Мстислав вытягивал свой реквизит из брюшины недвижимого до того негодяя, тот внезапно судорожно вздрогнул, распахнул глаза и раззявил рот, силясь не то заорать, не то взмолиться о чем-то, а заскорузлые пальцы сомкнулись на крепком, но изящном запястье Зарецкого. Что ж, последние усилия "папуаса" были вознаграждены - он умер быстро и легко. Два коротких удара в грудь, и брезгливо отертый об одежду жертвы нож проследовал на свое место на перевязи.
Наскоро обыскав тела в сенях, Стива пулей вылетел на улицу, и продолжил сбор реквизита. Удача ему улыбнулась, и при свете полыхающего уже не на шутку пожара со временем удалось отыскать даже улетевшие в траву ножи. Зарецкий снова был во всеоружии.
Остальные неудавшиеся перебежчики собрались около телеги, щедро нагруженной алчной разбойной рукой. Трофеи, выбранные бандитами, состояли преимущественно из содержимого разграбленного погреба - копчений и солений, меда, самогона. Нашлось место и для наскоро забитого изрядного кабанчика, еще исходящего парящей кровью, и домашней птицы, живой, кудахчущей и гогочущей. Остальное пространство занимал справный сельскохозяйственный и плотницкий инвентарь. Что ж, какое-никакое, а подспорье тетке Агафье на новое обжитье, особенно если учесть, что настоящие ценности, что хранились в доме, хозяйственная женщина уже и так прихватила с собой.
Впрочем, Агафья не теряла времени даром, а лишь только прекратилась пальба бросилась в дом спасать от огня все, что еще можно было спасти. Время от времени ей доводилось пересекаться с Кацманом, добровольно взявшем на себя роль трофейной команды, и её неодобрительный взгляд падал на Изину нелегкую заплечную ношу, но вдовица молчала, ведь она слабая одинокая женщина, а у здоровенного иудея с наглыми глазами - револьвер... Ну а потом несчастной бабе снова стало не до материальных благ - Остап, перекрестившись, предъявил ей тело Тишки...
Усадьба Фрола Кузьмича пылала во всю. Ослепительные языки пламени с рёвом вырывались из оконных проемов в нарядных наличниках, разгоняя сгустившуюся ночную мглу плясали по стенам сруба, перекидывались уже и на забор. С треском обвалилась крыша одного из сараев, взметнув к иссиня-черным небесам сноп искр. Снова зарядил мелкий, унылый дождик.
Небольшой отряд сбился в кучку у груженой скарбом и телами погибших телеги, и завороженно смотрел на пожарище. Уходить от яркого, живого огня, пусть даже и лихого, не хотелось. Сама мысль - сделать шаг из круга света в сырой и мрачный, недобро дышащий лес, - отчего-то вызывала озноб и тянущее, сосущее чувство в животе. Но идти было надо. Такова была их судьба.