Вот и остались Васька с Миколкой будто одни супротив всего ада кромешного. Крепко встали - Миколка, азартно вереща что-то нечленораздельное, штыком норовил волчищу пощекотать, а Васька отбивался только, не помышляя о нападении. Покамест удавалось держаться.
За плечом ругались, чудно булькая застрявшим в горле "р":
-Merde! Не можю срелять!
На втором этаже слышались выстрелы, от кухонных дверей на улицу - тоже. Там добрый казак Остап громогласно призывал:
-В дом! Все в дом, православные!
А вот из барской горницы, куда духтор Арсений, Васькину шкуру спасая, увлек самого матерого из адовых выкормышей, донесся такой отчаянный, болью наполненный крик, да еще и почти сразу оборвавшийся резко, что понятно стало - прибрала костлявая доброго человека...
***
Некому было Сеньке помочь. Как ни трепыхался он, в угол зажатый, а волчара навалился, руку с ножом, да и другую тоже, в стороны отвел, распиная Недосыпова на веселеньких расписных изразцах печи, и пасть смердящую разинул.
Арсений понял, что пришел, нежданно-негаданно, его смертный час, и вопль отчаяния и муки сам собой вырвался из узкой груди...
А потом острые клыки сомкнулись на горле врача-революционера.
ссылка